Силард, Лео

Лео Силард
венг. Szilárd Leó
Место рождения:	Будапешт, Австро-Венгрия
Место смерти:	Ла-Холья, Калифорния, США
Страна:	Венгрия, Германия, США
Научная сфера:	физика
Место работы:	Берлинский технический университет, Берлинский университет имени Гумбольдта, Колумбийский университет, Чикагский университет, Брандейский университет, Salk Institute for Biological Studies
Альма-матер:	Берлинский технический университет, Берлинский университет имени Гумбольдта
Научный руководитель:	Макс фон Лауэ
Известен как:	Цепная ядерная реакция, Письмо Эйнштейна Рузвельту, Кобальтовая бомба
Награды и премии:	Atoms for Peace Award (1959)

Ле́о Си́лард (венг. Szilárd Leó, в ряде источников используется ошибочное написание: Сцилард; 11 февраля 1898, Будапешт, Австро-Венгрия — 30 мая 1964, Ла-Холья, Калифорния, США) — американский физик венгерско-еврейского происхождения.

Вместе с Энрико Ферми определил критическую массу ²³⁵U и принял участие в создании первого ядерного реактора. Предложил использовать графит как замедлитель нейтронов. Занимался расчётами критической массы урана и управлением ядерным цепным процессом. Предложил использовать гетерогенные системы, указал на возможность деления на быстрых нейтронах.

Изучал регуляцию клеточного метаболизма, образование антител, процессы старения и функционирования центральной нервной системы, молекулярные основы человеческой памяти. Один из инициаторов Пагуошского движения. Автор ряда меморандумов по вопросам, связанным с новыми открытиями в физике, с проблемами мирного использования атомной энергии, контроля над производством ядерных бомб.

Работал в Германии, Англии и США, в области ядерной физики и техники, термодинамики, рентгеновской кристаллографии, теории ускорителей, молекулярной биологии, генетики, иммунологии.

Биография

Родился в Будапеште (тогда Австро-Венгрия) в 1898 году, в еврейской семье среднего достатка. Его родители: Луи Шпиц, инженер-строитель, и Фекла Видор. Будучи воспитанным в религиозной традиции, позднее он стал агностиком. С 1908 по 1916 гг. Лео посещал реальную среднюю школу в своем родном городе. Проявил ранний интерес к физике и знания в области математики. В 1916 году получил премию Этвёша, национальную премию в области математики.

В 1916 году поступил на инженерный факультет Будапештского Университета Технологии и Экономики. В следующем году был призван а австро-венгерскую армию в качестве офицера-кандидата. Незадолго до отправки своего полка на линию фронта Силард заболел испанкой и был отправлен на домашнюю госпитализацию. Позже ему сообщили, что его полк был практически весь уничтожен в бою, так что болезнь, вероятно, спасла ему жизнь. Он был уволен в запас в конце войны.

В 1919 году он продолжил учёбу на инженерном факультете в Будапештском Университете Технологии и Экономики, но вскоре решил покинуть родину из-за хаотической политической ситуации в Венгрии после Первой мировой войны. Силард продолжил инженерное образование в Берлинском Техническом Университете (нем. Technische Hochschule (Institute of Technology) in Berlin-Charlottenburg) — Высшей технической школе (технологический институт) в Берлин-Шарлоттенбург. Вскоре перешел к изучению физики, его преподавателями были Эйнштейн, Планк и Макс фон Лауэ. Его диссертация по термодинамике «О проявлении термодинамических флуктуаций» (Über die thermodynamischen Schwankungserscheinungen), заслужившая похвалу Эйнштейна, завоевала первое место в 1922 году. В 1923 году ему была присуждена докторская степень по физике в Берлинском Университет им. Гумбольдта.

В 1926 году совместно с Альбертом Эйнштейном предложил вариант конструкции абсорбционного холодильника. В 1928 году предложил идею линейного резонансного ускорителя. В 1929 году заполнил патент на идею циклотрона.

В 1934 году предложил принцип автофазировки, лежащий в основе технологии современных ускорителей. В этом же 1934 году обнаружил эффект разрушения химической связи под действием нейтронов, который получил известность как эффект Силарда — Чалмерса.

В 1939 году обосновал возможность развития в уране самоподдерживающейся ядерной реакции при делении ядер урана. А также одним из первых доказал, что в процессе деления ядер урана излучаются вторичные нейтроны. Совместно с В. Зинном получил значение среднего числа вторичных нейтронов на один акт деления.

В 1942—1946 годах как сотрудник Металлургической лаборатории Чикагского университета принимал участие в Манхэттенском проекте. В 1945 году подписал обращение к властям США («Доклад Франка») с просьбой не проводить атомные бомбардировки японских городов.

Награды и память

• Приз «Атомы для мира» (Atoms for Peace Award, 1959, совместно с Вигнером)
• Премия «Гуманист года» (1960, Американская гуманистическая ассоциация)
• Премия Эйнштейна (1960)
• В честь учёного названы кратер Силард на обратной стороне Луны и астероид 38442.
• В 1974 году учреждена Премия Лео Силарда.
• Изображен на венгерской почтовой марке 1998 года.

Литература

• Храмов Ю. А. Сцилард (Силард) Лео // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 256. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• Bess Michael. Realism, Utopia, and the Mushroom Cloud: Four Activist Intellectuals and their Strategies for Peace, 1945–1989. — Chicago: University of Chicago Press, 1993. — ISBN 0-226-04421-1.
• Blumesberger Susanne. Handbuch österreichischer Autorinnen und Autoren jüdischer Herkunft. — Munich: K. G. Saur, 2002. — Vol. 1. — ISBN 9783598115455.
• Calaprice Alice. Albert Einstein: A Biography. — Westport, Connecticut: Greenwood Press. — ISBN 978-0-313-33080-3.
• Esterer Arnulf K. Prophet of the Atomic Age: Leo Szilard. — New York: Julian Messner, 1972. — ISBN 0-671-32523-X.
• Frank Tibor. Double exile: migrations of Jewish-Hungarian professionals through Germany to the United States, 1919–1945. — Oxford: Peter Lang, 2008. — Vol. 7. — ISBN 3-03911-331-3.
• Fraser Gordon. The Quantum Exodus. — Oxford: Oxford University Press, 2012. — ISBN 978-0-19-959215-9.
• Hargittai István. The Martians of Science: Five Physicists Who Changed the Twentieth Century. — Oxford: Oxford University Press, 2006. — ISBN 978-0-19-517845-6.
• Hewlett Richard G. [www.governmentattic.org/5docs/TheNewWorld1939-1946.pdf The New World, 1939–1946]. — University Park: Pennsylvania State University Press, 1962. — ISBN 0-520-07186-7.
• Lanouette W. Genius in the Shadows: A Biography of Leo Szilard: The Man Behind The Bomb. — New York, 1992. — ISBN 1-626-36023-5.
• Rhodes Richard. The Making of the Atomic Bomb. — New York: Simon and Schuster, 1986. — ISBN 0671441337.
• Weinberg Alvin. The First Nuclear Era: The Life and Times of a Technological Fixer. — New York: AIP Press, 1994. — ISBN 1-56396-358-2.

Ссылки

• [members.peak.org/~danneng/chronbio.html Leo Szilard — A Biographical Chronology]  (англ.)
• [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/biography/Szilard.html Leo Szilard]  (англ.)
• [www.atomicarchive.com/Bios/Szilard.shtm Leo Szilard]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Силард, Лео

– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.