Скилла (мифология)
| Скилла (др.-греч. Σκύλλα) | |
|---|---|
 Одиссей проплывает под Сциллой | |
| Мифология: | древнегреческая |
| Местность: | Средиземноморье |
| Связанные персонажи: | Харибда |
Ски́лла (др.-греч. Σκύλλα, в латинской транслитерации Сци́лла, лат. Scylla) — морское чудище из древнегреческой мифологии. Скилла наряду с Харибдой согласно древнегреческой мифологии представляла собой смертельную опасность для любого, кто проплывал мимо неё.
В Одиссее Харибда изображается как морское божество (др.-греч. δία Χάρυβδις), обитающее в проливе под скалой в расстоянии полёта стрелы от другой скалы, которая служила местопребыванием Скиллы.
В различных мифографических источниках Скилла считается:
- дочерью Форкиса и Гекаты;
- либо дочерью Форбанта[1] и Гекаты[2];
- дочерью Тритона и Ламии (по Стесихору, дочь Ламии[3]);
- дочерью Тритона;
- дочерью Тифона и Эхидны;
- дочерью Посейдона (Дейма) и Кратайиды;
- или дочерью Посейдона и Геи[4].
- дочерью реки Кратеиды[5] и Триена (либо Форка); Гомер называет её матерью нимфу Кратайиду, дочь Гекаты и Тритона.
- По Акусилаю и Аполлонию, дочь Форка и Гекаты, именуемой Кратеидой[6];
- По версии, дочь Тиррена[7];
- У Вергилия чудовище Скилла отождествляется с дочерью Ниса[8].
В некоторых сказаниях Скилла иногда представляется красивой девушкой: так, её любви искал Главк, но волшебница Кирка сама пленилась Главком. Скилла привыкла купаться, и Кирка из ревности отравила воду снадобьями, и Скилла стала свирепым зверем[9], её красивое тело было изуродовано, нижняя его часть обратилась в ряд собачьих голов.
По другому сказанию это превращение было совершено Амфитритой, которая, узнав, что Скилла стала возлюбленной Посейдона[10], решила этим способом (отравив воду) отделаться от опасной соперницы[11].
Согласно «Эпическому циклу» Дионисия Самосского, за похищение одного из герионовых быков у Геракла Скилла была убита последним[12], но снова возвращена к жизни своим отцом Форкисом, который сжёг её тело[13].
Содержание
Описание у Гомера
Скала Скиллы высоко подымалась острой вершиной до неба и вечно была покрыта тёмными облаками и сумраком; доступ к ней был невозможен вследствие её гладкой поверхности и крутизны. Посредине её, на высоте, недосягаемой даже для стрелы, зияла пещера, обращённая тёмным жерлом на запад: в этой пещере обитала страшная Скилла. Без умолку лая (Σκύλλα — «лающая»), чудовище оглашало окрестности пронзительным визгом. Спереди у Скиллы двигалось двенадцать лап, на косматых плечах подымалось шесть длинных гибких шей, и на каждой шее торчало по голове; в пасти у неё сверкали частые, острые, расположенные в три ряда зубы. Вдвинувшись задом вглубь пещеры и выставившись грудью наружу, она всеми головами выслеживала добычу, шаря лапами кругом по скале и вылавливая дельфинов, тюленей и других морских животных. Когда проходил корабль мимо пещеры, Скилла, разинув все пасти, разом похищала с корабля по шесть человек. В таких чертах обрисовывает Гомер Скиллу[14].
Когда Одиссей со своими спутниками проходил тесным проливом между Скиллой и Харибдой, последняя жадно поглощала соленую влагу. Рассчитав, что смерть от Харибды угрожает неминуемо всем, тогда как Скилла могла схватить своими лапами лишь шесть человек, Одиссей, с потерей шести своих товарищей, которых сожрала Скилла, избегает ужасного пролива[15]
Согласно Гигину, снизу собака, сверху женщина[16]. У неё было 6 рожденных ею собак, и она сожрала 6 спутников Одиссея[17].
Подобно Одиссею, счастливо миновал Харибду и Ясон со своими спутниками, благодаря помощи Фетиды[18]; Эней же, которому также предстоял путь между Скиллой и Харибдой, предпочёл объехать окольным путём опасное место[19].
У Вергилия упоминается несколько Скилл, которые в числе других чудовищ населяют преддверие Тартара.
География
Географически местопребывание Харибды и Скиллы приурочивалось древними к Мессенскому проливу, причём Харибда помещалась в сицилийской части пролива под Пелорским мысом, а Скилла на противоположном мысе (в Бруттии, близ Регия), носившем в историческое время её имя (лат. Scyllaeum promontorium, др.-греч. Σκύλλαιον). При этом обращает на себя внимание несоответствие фантастического описания сказочного опасного пролива у Гомера с действительным характером Мессенского пролива, который представляется далеко не столь опасным для мореплавателей. На самом деле Скилла — это несколько остроконечных скал, Харибда — водоворот.
Истолкование
Рационалистическое истолкование этих чудовищ приводит Помпей Трог[20] По интерпретации Полибия, описана ловля рыбы у Скиллейской скалы[21]. По другому истолкованию, Скилла — это быстроходная триера тирренцев, от которой бежал Одиссей[22]. По третьему истолкованию, Скилла жила на острове, была красивой гетерой и имела при себе параситов, вместе с которыми «поедала» (то есть разоряла) чужеземцев[23].
В литературе и искусстве
Существовала поэма Стесихора «Скилла» (фр. 220 Пейдж), дифирамб Тимофея «Скилла»[24].
В произведениях искусства Скилла изображалась в виде чудовища с собачьей головой и двумя дельфиньими хвостами или с двумя головами страшилищ и дельфиньим хвостом.
В честь Скиллы назван астероид (155) Сцилла, открытый в 1875 году.
Напишите отзыв о статье "Скилла (мифология)"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т. 2. С. 445, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т. 3. С. 251-252
- ↑ Гесиод. Великие Эои, фр. 262 М.-У.
- ↑ Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб., 2000. С. 154
- ↑ Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т. 3. С. 251-252
- ↑ Схолии к Гомеру. Одиссея XII 73; Псевдо-Вергилий. Скопа 66; Овидий. Метаморфозы XIII 749
- ↑ Аполлоний Родосский. Аргонавтика IV 818
- ↑ Комментарий В. Н. Ярхо 39 к Палефату
- ↑ Вергилий. Буколики VI 74-75; Проперций. Элегии IV 4, 39-40
- ↑ Овидий. Метаморфозы XIV 1-74; Гигин. Мифы 199
- ↑ Нонн. Деяния Диониса XLII 407
- ↑ Цец. Комментарий к «Александре» Ликофрона 45 // Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб., 2000. С. 240
- ↑ Ликофрон. Александра 47, 652; Гигин. Мифы. Введение 39
- ↑ Ликофрон. Александра 49 и комм.; Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб., 2000. С. 154
- ↑ Гомер. Одиссея XII 85-100, 245—259, 430
- ↑ Гомер. Одиссея XII 245; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 9, 25; Э VII 20-21
- ↑ Гигин. Мифы 151
- ↑ Гигин. Мифы 125
- ↑ Аполлоний Родосский. Аргонавтика IV 781
- ↑ Вергилий. Энеида III 554—569
- ↑ см. Юстин. Эпитома Помпея Трога IV 1, 13.
- ↑ Полибий. Всеобщая история XXXIV 2, 12 — 3, 10; Страбон. География I 2, 15-16 (стр. 24-25), по Полибию
- ↑ Палефат. О невероятном 20
- ↑ Гераклит-аллегорист. О невероятном 2
- ↑ Аристотель. Поэтика 15
Ссылки
- Харибда и Скилла // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Сцилла // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
- [mythology.sgu.ru/mythology/linc_personag/skilla.htm Скилла (Сцилла)]. [www.webcitation.org/6CeQ2WBXX Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].
- [fantalov.boom.ru/greek3.htm Греческая мифология]. [www.webcitation.org/6CeQ47brV Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].
Отрывок, характеризующий Скилла (мифология)
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
