Счастливого Рождества, Чарли Мэнсон!

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эпизод «Южного парка»
Счастливого Рождества, Чарли Мэнсон!
Merry Christmas, Charlie Manson!
Мэнсон везёт ребят в супермаркет
Сезон: Сезон 2
Эпизод: 216 (№ 29)
Сценарист: Трей Паркер
Нэнси Пайментал
Режиссёр: Эрик Стоф
Вышел: 9 декабря 1998 года

Счастливого Рождества, Чарли Мэнсон! (англ. Merry Christmas, Charlie Manson!) — 16 эпизод 2 сезона (№ 29) сериала «Южный парк», премьера которого состоялась 9 декабря 1998 года.





Сюжет

Картман вместе с мамой отправляется в гости к своим родственникам, живущим в Небраске; вместе с ним туда собираются Кайл и Кенни. Стэн тоже хочет поехать, однако Шерон запрещает ему, и он уезжает с ребятами без спроса, разочаровавшись в семейных ценностях. По дороге к бабушке Эрик и Лиэн постоянно поют одну и ту же песню, сводя остальных ребят с ума. На рекламном плакате ребята видят объявление о том, что в местном супермаркете с детьми встречается мистер Хэнки. Когда они приезжают в дом бабушки, всех детей ждёт разочарование — Картман получает «дурацкую» рубашку вместо ожидаемого большого подарка, а все члены семьи Картмана поголовно оказываются копиями его самого, со всеми неприятными повадками. Во время праздничного ужина они впервые видят дядю Эрика, Ховарда, который получает возможность присутствовать на ужине с помощью спутникового телевидения. Позже, этой же ночью, мальчики слышат, как кто-то забирается в дом, и обнаруживают сбежавшего из тюрьмы дядю Ховарда и его сокамерника — знаменитого убийцу Чарльза Мэнсона.

Мальчики хотят попасть в супермаркет, чтобы увидеть мистера Хэнки, но никто из родственников Картмана не хочет с ними идти. Картмана просят приглядеть за его кузеном Элвином. В поисках того, чем бы заняться, Мэнсон предлагает ребятам сходить в супермаркет. Однако, там выясняется, что мистер Хэнки стал торговым брендом, и вместо него в магазине сидит человек в его костюме; кроме того, продаётся многочисленная атрибутика, связанная с мистером Хэнки, а по телевизору демонстрируются рождественские сказки о нём. Мэнсон вместе с Кенни смотрит одну из сказок и, умилившись, добреет. Кайл и Стэн встречаются с мистером Хэнки, в котором Кайл опознает самозванца, и в магазине начинается детское восстание. Ребята (и Чарльз Мэнсон) сбегают из супермаркета, когда полицейские, приехавшие усмирять восстание, узнают Мэнсона, и участвуют в погоне, транслируемой по телевидению (все думают, что Чарльз захватил детей в заложники).

Тем временем в доме Картманов все смотрят шоу Терренса и Филлипа и придают мало значения тому факту, что в дом прибывает Чарльз Мэнсон и на пару с дядей Ховардом объявляют всех присутствующих в доме своими заложниками. Дядя Ховард и Мэнсон решают бежать через окно в туалете, и Стэн просится вместе с ними, потому что его ищут его разозлённые родители. Однако, Мэнсон учит Стэна тому, что надо ценить семью, и тот меняет своё решение. Чарльз и Ховард добровольно сдаются и поют рождественскую песню. Родители Стэна признают, что были не правы, когда запрещали ему встретить Рождество с друзьями, и соглашаются отложить наказание до окончания праздников. В финале семья Картманов вместе со Стэном и Кайлом приходит к Мэнсону в тюрьму и поёт ему рождественский гимн «Hark! The Herald Angels Sing».

Смерть Кенни

Когда полиция окружает дом Картманов, Мэнсон с дядей Картмана решают сдаться. Вперед они выпускают Кенни с белым флагом. Один из полицейских кричит: «Смотрите, у него в руках белый флаг! Открыть огонь!» Кенни изрешечивают пулями, после чего Мэнсон кричит: «О Боже мой, они убили малыша в оранжевой курточке!» Кайл добавляет: «Сволочи!»

Пародии

  • Одна из книг, написанных Мэнсоном (их названия видны в конце эпизода), — «Are you there God? It’s me, Manson». Позже в сериале выйдет эпизод «Are You There God? It’s Me, Jesus». Оба названия являются отсылкой к скандальной книге Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет.
  • Когда в дом семьи Картманов забираются дядя Ховард и Мэнсон, на Эрике надета футболка из эпизода «Набор веса 4000».
  • Мультфильм «О злобном кале» является пародией на мультфильм 1966 года «Как Гринч украл Рождество»

Интересные факты

  • В этом эпизоде появляется инопланетянин: его голова появляется во время погони вместо татуировки на лбу у сидящего за рулем Мэнсона.
  • По пути к дому бабушки Лиэн и Эрик поют песню дня Благодарения на слова Лидии Марии Чайлд «Over the River and through the Woods».
  • Слова Мэнсона о важности семьи намекают на его «семью» (англ. Manson family) — преступную группировку, которую он возглавлял.
  • Номер на тюремной робе Чарльза Мэнсона — 06660.
  • Роль поддельного мистера Хэнки озвучил Дайан Бахар, приятель Трея Паркера и Мэтта Стоуна по колледжу.
  • На стене в доме Картманов висит овальная картина с Эриком в образе волхва (с посохом, в древнем одеянии и с крестом над головой).

Напишите отзыв о статье "Счастливого Рождества, Чарли Мэнсон!"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Счастливого Рождества, Чарли Мэнсон!

– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.