Счастливое число Слевина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Счастливое число Слевина
Lucky Number Slevin
Жанр

триллер
криминал

Режиссёр

Пол Макгиган

Автор
сценария

Джейсон Смилович

В главных
ролях

Брюс Уиллис
Джош Хартнетт
Люси Лью
Морган Фриман

Оператор

Питер Сова

Композитор

Джошуа Ральф

Длительность

109 мин.

Бюджет

$ 27 млн.

Сборы

$ 56 308 881

Страна

США США

Год

2005

IMDb

ID 0425210

К:Фильмы 2005 года

«Счастливое число Слевина»[1] (англ. Lucky Number Slevin) — американский криминальный триллер режиссёра Пола Макгигана, снятый в 2005 году. В главных ролях снялись Джош Хартнетт и Брюс Уиллис. Премьера фильма состоялась в январе 2006 года на кинофестивале «Санденс».





Сюжет

В начале фильма в зале ожидания автобусного вокзала показана встреча двух людей: Доброго Кота и неизвестного. Добрый Кот рассказывает неизвестному, что однажды, в 1979 году в Нью-Йорке, перед началом очередных скачек на ипподроме Акведук, по городу прошел слух о том, что седьмая лошадь в девятом забеге была накачана химией. Простой парень по имени Макс, узнав это, решает поставить на эту лошадь. Вместе с юным сыном втайне от жены он уехал на ипподром, где оставил мальчика в машине, а сам ушел в букмекерскую контору. Однако во время скачек лошадь упала прямо перед финишем. Макс вернулся на парковку, но не нашел машину. Его похитили и пытали. Всё дело в том, что Макс играл на ипподроме, принадлежащем местной мафии, и теперь должен был ей огромные деньги. Рассказ окончился тем, что всю его семью убили (жену, когда она была на кухне, застрелили из обреза; сын был убит где-то за городом), а его самого задушили, надев на его голову пластиковый пакет. Далее Добрый Кот убивает неизвестного и прячет его тело в грузовике.

Молодой парень по имени Слевин Келевра прилетает в Нью-Йорк, чтобы пожить в квартире своего друга — Ника Фишера, поскольку в своем городе он лишается работы, дома и девушки. Однако по прилёту, сразу у выхода аэропорта, его грабят — отнимают бумажник, сломав при этом нос. В квартире Ника не оказывается, но позже Слевин встречает Линдси — его соседку, которая предполагает, что Ника похитили. Она решает начать расследование, между делом назначая Слевину свидание в 10 вечера.

Затем в квартиру приходят двое темнокожих незнакомцев. Они забирают Слевина с собой, принимая его за Ника (поскольку тот не может доказать обратное без документов). Его привозят к башне Босса, где Слевин узнает, что Ник должен Боссу 96 тысяч долларов. Босс также считает, что Слевин — это Ник, поскольку он никогда не видел Фишера в лицо. Слевин понимает, что ему не удастся убедить Босса, и говорит, что не может оплатить долг. Босс решает поручить ему убийство некоего Ицхака по кличке Голубок. Ицхак является сыном Раввина — врага Босса. Он считает, что именно Раввин заказал убийство его, Босса, собственного сына.

Позже к Слевину приходят очередные незнакомцы — на этот раз одетые в еврейские традиционные одежды. Они тоже забирают его с собой. Слевин едет к соседнему с башней Босса дому Раввина. Ему говорят, что раньше Босс и Раввин были лучшими друзьями, но затем, после попытки убить друг друга, стали злейшими врагами. В кабинете Раввина Слевин узнает, что Ник должен Раввину 33 тысяч долларов.

Возвратившись домой, он снова встречает Линдси. Она говорит, что видела в отеле некоего Мистера Смита — человека, который звонил Нику накануне его похищения. Линдси, сняв Мистера Смита на свой сотовый телефон, показывает фото Слевину, однако тот говорит, что не знает его. Линдси заявляет, что она работник морга и подозревает, что Ник нарочно все это подстроил, чтобы Босс и Раввин расправились со Слевином.

На следующий день Слевин за партией шахмат обсуждает с Боссом план, по которому он убьет Ицхака. Босс дает Слевину три дня на исполнение заказа. Впоследствии мы узнаем, что Босс просто-напросто передает инструкции от своего наёмника — Доброго Кота. Кот намеревается убить Слевина и Ицхака, тем самым сделав вид двойного самоубийства.

Позже Слевина задерживают детективы, один из которых представляется как детектив Бриковски. Они допрашивают Слевина, но не получив от него удовлетворительных ответов, отпускают его, говоря, что он и так обречен.

Вечером Слевин приходит к Ицхаку домой. С сомнениями на лице он всё же ранит Ицхака из пистолета с глушителем. Неожиданно сзади него Добрый Кот взводит курок и стреляет в Ицхака, добивая его. Затем он нажимает сигнал тревожного вызова для телохранителей Ицхака и убивает их из двух пистолетов с глушителем. Слевин кладёт тело настоящего Ника Фишера, который и оказывается той неизвестной личностью, убитой ранее Добрым Котом на автовокзале, рядом с телом Голубка, и вместе с Добрым Котом они уходят из дома, взрывая квартиру. Добрый Кот приходит к Боссу, расправляясь с его помощниками в лифте, пока Слевин приходит к Раввину, убив его охранников. Перед этим Добрый Кот стреляет в Линдси в морге, где вскрывают тела ранее убитых причастных к делу лиц (в альтернативной версии фильма это делает Слевин).

Босс и Раввин приходят в себя связанными на стоящих рядом стульях. Слевин рассказывает им свою историю. Он напоминает Боссу и Раввину о 79-м годе, ипподроме Акведук и седьмой лошади в девятом забеге. Он вспоминает о молодом парне по имени Макс. После того, как тот проиграл деньги, Босс и Раввин расправились с ним и его женой, а для убийства сына наняли специалиста, поскольку никто другой за это не брался — им был Добрый Кот. Однако Кот пожалел ребёнка и забрал его с собой. Слевин оказывается тем самым ребёнком, решившим отомстить за убийство родителей. Он надевает на головы обоих пластиковые пакеты, приклеивая их к шее скотчем, и уходит, оставляя их умирать от удушья. После этого детектив Бриковски разговаривает в машине по телефону со своим напарником. Тот рассказывает ему про 79 год и про семью Макса, так же он говорит, что заметил странность в имени Слевина, ведь седьмая лошадь в девятом забеге носила имя «Счастливое число Слевина», а «Келевра» означает в переводе с иврита «Злобный Пес». В этот момент Слевин стреляет в голову детектива, поднимаясь с заднего сиденья. Оказывается в 79 году детектив работал на Босса и Раввина, именно он застрелил его мать из дробовика.

Далее мы узнаём, что Линдси не умерла от выстрелов Доброго Кота в морге, так как, будучи предупреждённым о будущем покушении на неё, Слевин рассказывает ей правду и просит довериться ему. Она надевает на работу бронежилет, на груди которого приклеены пакеты с кровью.

Слевин и Линдси встречаются в зале ожидания автовокзала. Добрый Кот, тоже находящийся там, говорит, что он сразу раскрыл их обман. Они расходятся. Фильм завершается песней «Kansas City Shuffle».

В ролях

Актёр Роль
Джош Хартнетт Слевин Слевин
Брюс Уиллис Добрый Кот Добрый Кот
Люси Лью Линдси Линдси
Морган Фриман «Босс» «Босс»
Бен Кингсли «Раввин» «Раввин»
Стэнли Туччи детектив Бриковски детектив Бриковски
Диего Клаттенхофф Джинджер Джинджер
Майкелти Уильямсон Шло Шло
Дэнни Айелло Род Род

См. также

Напишите отзыв о статье "Счастливое число Слевина"

Примечания

  1. На самом деле под «Lucky Number Slevin» понималась лошадь Счастливчик Слевин, участвовавшая в забеге в одной из сцен фильма. Но из-за неточности первого перевода фильма название «Счастливое число Слевина» закрепилось в русском переводе.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Счастливое число Слевина

– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.