Счастливые дни (фильм, 1991)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Счастливые дни
Жанр

Социальная драма

Режиссёр

Алексей Балабанов

Автор
сценария

Алексей Балабанов
Сэмюэл Бекетт

В главных
ролях

Николай Лавров
Виктор Сухоруков
Анжелика Неволина

Оператор

Сергей Астахов

Кинокомпания

СТВ
Ленфильм
Интерсинема-Арт

Длительность

82 мин

Страна

СССР

Год

1991

IMDb

ID 0102851

К:Фильмы 1991 года

«Счастливые дни» — дебютный фильм Алексея Балабанова. Картина участвовала во внеконкурсной программе Каннского кинофестиваля.

В фильме использовано творчество Сэмюэла Беккета — ирландского писателя, одного из основоположников драмы абсурда.





Сюжет

Пустынный, как будто вымерший Петербург вне времени и вне эпох — провалы окон облупившихся старинных домов, провалы дверей трамваев без пассажиров, грохочущих неизвестно куда по совершенно безлюдным улицам. По этим улицам, мимо этих домов и этих трамваев, одиноко бредет ОН — человек без имени, без памяти, без прошлого и без друзей. Те редкие люди, с кем пересекся его путь, называют его по-разному: одни — Сергеем Сергеевичем, другие — Петром, а хрупкая белокурая девушка, подсевшая к нему однажды на заснеженном кладбище, называет его Борей и говорит, что ждет от него ребенка. Все чего-то хотят от него, он же хочет лишь одного — найти себе комнату, где просто смог бы жить. Но и эта цель оказывается недостижимой.

В ролях

Награды

  • 1991 Приз «Грезы Парижа» на кинофестивале в Заречном
  • 1991 Приз жюри критиков «За создание целостного кинематографического мира и бескомпромиссное следование изначальному авторскому выбору» на кинофестивале в Заречном
  • 1992 Приз за лучший полнометражный фильм на кинофестивале «Дебют» в Москве

Напишите отзыв о статье "Счастливые дни (фильм, 1991)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Счастливые дни (фильм, 1991)

On dirait que l'humanite a oublie les lois de son divin Sauveur, Qui prechait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand merite dans l'art de s'entretuer.
«Adieu, chere et bonne amie, que notre divin Sauveur et Sa tres Sainte Mere vous aient en Leur sainte et puissante garde. Marieie».
[Милый и бесценный друг. Ваше письмо от 13 го доставило мне большую радость. Вы всё еще меня любите, моя поэтическая Юлия. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно, не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас религии для утешения, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то и не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь, любовь к ближнему, любовь к врагам, достойнее, слаще и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.
Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века, и что теперь черед за ним, но что он сделает все, зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас Боже от этого несчастия.
Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.