Счётное слово (китайский язык)

Счётное сло́во (кит. трад. 量詞, упр. 量词, пиньинь: liàngcí, палл.: лянцы) — особое служебное слово в китайском языке, которое произошло от единиц измерения. В лингвистической литературе по синологии счётные слова также могут называться классификаторами или нумеративами.

Счётные слова существуют также в японском (японские счётные суффиксы), корейском языках.

Счётные слова делятся на именные (物量词 wùliàngcí) и глагольные (动量词 dòngliàngcí).

Именные счётные слова

В каждом языке существует необходимость обозначения дискретных предметов в связи с указанием их количества . В китайском языке для этого используются специальные счётные слова. Счётные слова происходят от существительных, каждое из которых используется более или менее определенным кругом слов, поэтому их еще называют классификаторами, имея в виду, что они формируют соответственные классы слов.

Именные счётные слова ставятся перед существительными и указывают, к какому классу относится существительное. Сам же класс определяется в зависимости от признака предмета, который обозначает данное существительное.

Именные счётные слова используются только тогда, когда существительные употребляются с числительными или местоимениями.

В общей сложности в китайском языке насчитывается более ста именных счётных слов.

Именные счётные слова можно разделить на следующие категории:

• мерные (напр.: 寸 cùn)
• неопределенного счёта (напр.: 些 xiē)
• сложные, состоящие из нескольких простых счётных слов (напр.: 架次 jiàcì)
• универсальные (напр.: 个 gè)
• метонимические (напр.: 碗 wǎn)
• коллективной множественности (напр.: 对 duì)

Почему появились классификаторы?

В древнем состоянии в китайском языке не было счётных слов. Существует несколько разных объяснений причин их появления, в частности, необходимость придать определенную категоризацию существительным, хотя это и не является первоосновой их появления. Скорее всего, основная причина их появления состоит в следующем:

1. В условиях неразвитости категории числа счётные слова играют роль выражения штучности или единичности предметов. В современном китайском языке структуры, состоящие из существительного с относящимся к нему числительным и классификатором, имеют одинаковый порядок компонентов. На первом месте стоит числительное, за которым следует классификатор и существительное. Например: 两条鱼 (liǎng tiáo yú) — две рыбы .

2. Кроме указания на штучность и единичность, классификаторы играют важную субстантивирующую роль (дают возможность другим частям речи переходить в разряд существительных). Известно, что в древнекитайском языке числительные могли использоваться просубстантивно. Затем они утратили эту способность и не исключено, что именно классификаторы стали придавать им субстантивный характер, что облегчало их связь с существительными.

3. Имея субстантивирующую роль, счётные слова обеспечивают референциальное отношение того или иного числительного (или указательного местоимения) к определенному существительному, вне зависимости от того, названо само существительное или нет.

В отсутствие числительного классификатор, который употребляется с существительным, делает его легче узнаваемым в языке. Этим самым и выделяется особенная функция китайских классификаторов, которые выступают как своего рода показателями существительных. Если обратиться к материалам древнекитайского языка, считается, что тогда счётные слова могли использоваться с существительными без числительных. Поэтому кроме передачи значения единичности и штучности классификаторы играют выделяющую роль, что напоминает роль артиклей в английском языке.

Соединение числительного и счётного слова в китайском языке называется счётным комплексом и ни один из его элементов не может употребляться самостоятельно, в функции отдельного члена предложения. Другими словами, счётный комплекс в синтаксическом смысле является нераздельной конструкцией.

Известный китайский лингвист Ван Ли представил свою классификацию счётных слов, назвав их счётными существительными. Он разделяет слова на природные, которые используются для обычного поштучного счёта предметов (напр. 个 gè, 件 jiàn, 条 tiáo, 张 zhāng, 匹 pǐ), и внешние, которые включают и единицы измерения (丈 zhàng, 尺 chǐ, 里 lǐ, 斤 jīn), а также сборные существительные (班 bān, 群 qún).

Счётные слова существительных в функции классификаторов

Выбор счётного слова не может быть произвольным и зависит не от желания говорящего, а от того, к какой семантической группе принадлежит существительное, а также от конкретных признаков предмета (объем, форма, состояние, и тому подобное, включая живые и неживые предметы), обозначенного конкретным существительным. Теперь посмотрим на какие разряды распределяются существительные, которые не являются единицами меры, а обслуживаются ими. По значению и грамматически они также не представляют собой единого целого, а распадаются на два разряда — на так называемый разряд «вещество» (например 水 shuǐ — вода, ròu 肉 — мясо, zhǐ 纸 — бумага) и «не вещество» （rén 人 — человек, shān 山 — гора, xīwàng 希望 — надежда, wèntí 问题 — вопрос）.

«Вещества» не допускают возможности индивидуального подсчёта, «не вещества» — допускают. Первые обслуживаются единицами меры, вторые обслуживаются или счётными словами, если речь ведется о совокупности предметов, или же суффиксами-классификаторами, если речь идет о подсчёте отдельных предметов.

Существительные, которые входят в разряд «не вещества», то есть те, которые допускают попредметный подсчёт, в свою очередь распределяются на специальные лексико-грамматические категории, так называемые «классы».

В основе этой классификации лежит распределение предметов внешнего мира по тому или иному чувственному признаку, той или иной внешней формой предмета или же по определенной связи между предметами.

Грамматическое распределение существительных по классам проявляется, как известно, в том, что при счёте предметов или при указывании на них, числительное (или указательное местоимение) оформляется определенным суффиксом-классификатором, специфическим для определенной смысловой категории существительных.

Классификаторы, использующиеся при подсчёте существительных, обозначающих людей: 名 míng — имя, 位 wèi — личность, должность, 个 gè — штука. Выбор того или иного классификатора зависит от субъективного эмоционально-оценочного отношения к тому, о ком ведется речь. Сравните следующие примеры: 他看自己好像看一位神人。 tā kàn zìjĭ hǎo xiàng kàn yí wèi shénrén — Он смотрел на себя как на святого. 这位老师教我们汉语。 zhè wèi lǎoshī jiāo wǒmen hànyǔ — Этот учитель учит нас китайскому. Классификатор 位 wèi — личность — вместе с существительным 老师 lǎoshī — учитель (или в другом примере с существительным 神人 shénrén — святой, мудрый) выражает уважительное отношение говорящего к данной особе. 我有两个朋友。 wǒ yòu liǎng gè péngyǒu — У меня есть два друга. Классификатор 个 gè — штука — с существительным 朋友 péngyǒu — друг выражает нейтральное отношение. 一名外国人到我们的城市来了。 yìmíng wàiguórén dào wǒmen de chéngshì láile — Иностранец прибыл в наш город. Счётное слово 名 míng — имя — с существительным 外国人 wàiguórén — иностранец — придает сообщению оттенок официальности. Указывая на двоих людей, можно использовать сборное счётное слово 对 duì — пара: 邻居是对姓杨的小夫妇。 línjū shì duìxìng yángde xiǎofūfù — Нашими соседями были супруги по фамилии Ян.

Характеристика часто употребляемых классификаторов

Подгруппа плоских предметов используется с классификатором 张 zhāng, этимологическое значение которого — лист: 三张桌子 sānzhāng zhuōzi — три стола, 一张戏票 yìzhāng xìpiào — один билет в театр, 一张空盘 yìzhāng kōngpán — одна пустая тарелка, 一张方脸 yìzhāng fāngliǎn — одно квадратное лицо.

Подгруппа удлинённых предметов используется с классификаторами 条 tiáo — полоска, 支 zhī — ветка: 四支钢笔 sìzhī gāngbǐ — четыре ручки, 两条河 liǎngtiáo hé — две реки, 五条鱼 wǔtiáo yú — пять рыб, 一条绳子 — yìtiáo shéngzi одна верёвка, 一条腿 yìtiáo tuǐ — одна нога, 一条命 yìtiáo mìng — одна жизнь.

Подгруппа существительных, имеющих рукоятку или спинку, используются с классификатором 把 bǎ — ручка, рукоятка: 两把刀 liǎngbǎ dāo — два ножа, 四把椅子 sìbǎ yǐzi — четыре стула, 三把尺子 sānbǎ chǐzi — три линейки, 一把锁 yìbǎ suǒ — один замок, 两把扇子 liǎngbǎ shànzi — два веера, 三把茶壶 sānbǎ cháhū — три чайничка.

Подгруппа существительных, имеющих плетение или переплёт, используются с классификатором 本 běn — корень: 三本书 sānběn shū — три книги, 两本杂志 liǎngběn zázhì — два журнала.

Подгруппа существительных, не имеющих правильной формы, обслуживается классификатором 块 kuài — кусок: 两块肉 liǎngkuài ròu — два куска мяса, 一块手表 yíkuài shǒubiǎo — одни наручные часы.

Перечисленные классификаторы являются наиболее частотными. Кроме них с существительными, которые обозначают предметы, используются много специальных счётных слов, например: с существительными со сборным значением — 双 shuāng — пара, 套 tào — комплект : 两双鞋 liǎngshuāng xié — две пары туфель,一套制服 yītào zhìfú  — один форменный костюм, 一套新住宅 yítào xīn zhùzhái  — одна новая квартира; с существительными, обозначающими животных, — 只 zhī: 两只猫 — liǎngzhī māo два кота, 一只蝴蝶 yìzhī dié — одна бабочка; для подсчёта скота — 匹 pǐ — голова: 三匹马 sānpǐ mǎ — три коня, 六匹骆驼 liùpǐ luòtuo — шесть верблюдов; для подсчёта разных видов транспорта — 辆 liàng: 三辆汽车 sānliàng qìchē — три автомобиля, 一辆自行车 yíliàng zìxíngchē — один велосипед;

Существительные, обозначающие письменное сообщение, используются с классификатором 封 fēng — конверт, печать: 两封信 liǎngfēng xìn — два письма; для подсчёта цветов используется классификатор 朵 duǒ — соцветие: 几朵花 jǐduǒ huā — несколько цветков.

Классификаторы для существительных, которые обозначают абстрактные понятия и природные явления, которые часто нельзя ни подсчитать, ни измерять, в китайском языке соединяются с числительными. Классификаторами для них выступают морфема 种 zhǒng — вид, сорт, род, а также слова 顿 dùn — приём, порыв или 阵 zhèn — порыв: 一种实话 yìzhǒng shíhuà досл. одна правда, 一阵雨 yízhèn yǔ — один дождь, 一阵心酸 yízhèn xīnsuān — одна грусть, 一顿骂 yídùn mà — один поток брани, 一顿打 yídùn dǎ — один поток ударов, 吃一顿饭 chī yídùn fàn — поесть (букв. — съесть один приём еды).

Однако следует отметить, что достаточно часто одно и то же существительное может обслуживаться разными классификаторами. Всё зависит от того, какие именно признаки требуется выделить в предмете, отражаемым существительным. Одно и то же существительное может входить в разные классы в зависимости от того, какой предмет оно обозначает. Так, говорится 一辆车 yíliàng chē — одна тележка, 一把车 yìbǎ chē — одна тачка (把 bǎ — ручка); 一块 yíkuài (кусок) 手巾 shǒujīn — носовой платок, но 一条 yìtiáo (полоска) 手巾 shǒujīn — полотенце.

В других случаях содержание существительного остается без изменений, но изменяется критерий классификации. Так, слово 桥 qiáo — мост, который рассматривается как средство соединения, — подводится под категорию длинных предметов и получает классификатор 条 tiáo (ветка)； однако то же слово 桥 qiáo — мост, которое рассматривается как сооружение, — подводится под категорию недвижимых предметов, занимающих большую площадь, и получает классификатор 座 zuò (место). В первом случае мы говорим 一条 yìtiáo (ветка) 桥 qiáo — один мост как 一条河 yìtiáo hé — одна река; в другом случае — 一座 yízuò (место) 桥 qiáo — один мост как 一座工厂 yízuò gōngchǎng — один завод.

В китайском языке есть и классификатор с обобщенным значением: 个 gè — штука, что используют во время подсчёта как людей, так и предметов, и явлений природы. Его можно подставить на место любого счётного слова: 有一个大缺点 yǒu yíge dàquēdiǎn — иметь один большой недостаток, 两个学生 liǎngge xuésheng — два ученика, 三个杯子 sānge bēizi — три стакана.

Есть и другие счётные слова с обобщенным значением, которые, правда, используются не так широко, как классификатор 个 gè. К ним относятся, например, слова 件 jiàn — штука, которое используется при подсчёте предметов, одежды и дел (我有一件事 wǒ yǒu yíjiàn shì — у меня есть одно дело, 他买了三件东西 tā mǎile sānjiàn dōngxi — он купил три вещи) и 只 zhī, которое используется при подсчёте животных или частей тела (两只兔子 liǎngzhī tùzi — два зайца, 一只耳朵 yìzhī ěrduo — одно ухо, 三只眼睛 sānzhī yǎnjing — три глаза).

Употребление некоторых существительных без счётных слов

Среди существительных в китайском языке есть и такие, к которым числительные присоединяются непосредственно без счётных слов. Это в основном существительные, которые обозначают единицы измерения (времени, веса, объема, и тому подобное).

两天 liǎng tiān — два дня, (第二天 dì'èrtiān); 一年 yì nián — один год； 一课 yí kè — урок； 一页 yíyè — страница； 一行 yì xíng — один ряд; 五里 wǔ lǐ — пять ли (2,5 километра)； 二尺 èr chǐ — два сантиметра； 一对 yíduì — пара.

Некоторые существительные допускают двоякое соединение с числительными — со счётным словом и без него, при этом может выражаться разное значение. Расхождение это особенно чётко проявляется в тех случаях, когда материально то же слово используется то в своей основной, предметной функции, то как единица измерения. Например, при существительном 年级 niánjí (курс), числительное без счётного слова, передает порядковое значение, со счётным словом — количественное значение: 一个年级 yíge niánjí — один курс； 一年级 yì niánjí — первый курс.

Много существительных (единицы измерения) используются в качестве счётных слов при других существительных: 一斤 yì jīn — 500 граммов, 一斤肉 yìjīn ròu — 500 граммов мяса.

Стоит обратить внимание на разную грамматическую функцию некоторых существительных — единиц измерения и существительных, которые соотносят с ними по значению, — названий предметов: 一个杯子 yìge bēizi один стакан, 一杯水 yìbēi shuǐ стакан воды； 两个瓶子 liǎngge píngzi две бутылки, 两瓶牛奶 liǎngpíng niúnǎi две бутылки молока； 三个盘子 sānge pánzi три тарелки, 三盘汤 sānpán tāng три тарелки супа; 一个小时 yíge xiǎoshí один час, 一小时时间 yìxiǎoshí shíjiān период (отрезок) времени.

Глагольные счётные слова

В китайском языке не только существительные, но и глаголы, могут иметь при себе счётные слова, которые (в соединении с числительными) показывают, сколько раз происходит определенное действие, подчеркивают интенсивность того или другого явления. Количество специальных счётных слов глаголов невелико, в основном наиболее часто употребляемыми являются такие слова: 次 cì, 下 xià, 回 huí, 顿 dùn, 阵 zhèn, 场 cháng, 趟 tàng, 遍 biàn, 番 fān…

Специальные счётные слова обычно не являются лишь словами, которые выражают действие или изменение, кроме этого они еще включают широкие лексические значения, которые определяются контекстом.

Глагольные счётные слова ставятся после глаголов и указывают на частоту совершения действия.

Глагольные счётные слова можно разделить на две категории:

• обозначающие кратность (напр.: 下儿 xiàr)
• метонимические (напр.: 眼 yǎn)

Классификация счётных слов глаголов и их значения

Варианты употребления счётных слов глаголов.

次 cì — универсальное и наиболее часто употребляемое. Выражает количество повторяемости действия, обычно употребляется в повторяемых действиях. Например: 这个问题我们讨论了两次. zhège wèntí wǒmen tǎolùnle liǎngcì — Этот вопрос мы обговорили дважды.

下 xià выражает частотность повторения действия, которое длится определённое время. Употребляется с кратковременными действиями （打 dǎ «бить, стучать», 敲 qiāo «стучать в двери», 摇 yáo «трясти», 想 xiǎng «думать», 玩 wán «играть», 讨论 tǎolùn «обговаривать»）: 他摇了几下头。 tā yáole jīxià tóu — Он несколько раз покачал головой. 他敲了门一下。 tā qiāole mén yīxià — Он постучал в двери.

回 huí так же как и 次 cì выражает повторяемость действия, но по сравнению с ним имеет более глубокую окраску: （看 kàn «смотреть», 送 sòng «провожать»） — 你的家我去过三回。 nǐde jiā wǒ qùguò sānhuí - Я ходил к тебе домой три раза. (Я трижды ходил к тебе). 这件事他问过我两回, 我没告诉他。 zhè jiànshì tā wènguò wǒ liǎnghuí, wǒ méigàosu tā - Он дважды (два раза) спрашивал меня об этом, но я не сказал ему. 回 huí также может выступать счётным словом существительного 事情 shìqing: 这是怎么一回事? zhè shì zěnme yīhuíshì — В чём дело?

顿 dùn используется со словами 吃饭 chīfàn «есть», 斥责 chìzé «обвинять», 打骂 dǎmà «ругать» и так далее: 我每天吃三顿饭。 wǒ měitiān chī sāndùn fàn- Я ем трижды (три раза)в день.

阵 zhèn выражает определённый отрезок времени, обычно используется с внезапными сравнительно короткими событиями: （刮风 guāfēng «дует ветер»）, 下了一阵雨。 xiàle yīzhèn yǔ - Идёт дождь. — 他觉得身上一阵冷, 一阵热。 tā juéde shēnshang yīzhèn lěng, yīzhèn rè - Он чувствует то жар, то холод.

场 chǎng указывает на повторяемость действия и используется с такими словами как 电影 diànyǐng «фильм», 歌舞 gēwǔ «выступление», 戏剧 xìjù «представление» и др. (下(雨) xiàyǔ «идет дождь», 打(球) dǎqiú «играть в мяч»): 明天在电影院演出一场电影。 míngtiān zài diànyǐngyuàn yǎnchū yīchǎng diànyǐng - Завтра в кинотеатре будут показывать фильм. (будут показывать один (раз) фильм). 下午我打了一场球。- Днём я поиграл в мяч.

趟 tàng употребляется с глаголами 去 qù, 来 lái — идти, прийти, и вместе с числительным выражает количество повторения этого действия: 去年我去欧洲一趟。 qùnián wǒ qù Ōuzhōu yītàng — В прошлом году я однажды (один раз) ездил в Европу. 他今天来了三趟都没有看到你。 tā jīntiān láile sāntàng dōu méiyǒu kàn dào nǐ- Он сегодня приходил три раза и не видел тебя.

遍 biàn выражает действие, которое исполняется от начала до конца: （看 kàn «читать», 说 shuō «говорить», 写 xiě «писать», 念 niàn «читать», 听 tīng «слушать», 翻译 fānyì «переводить»）: 这个电影我看了三遍。 zhège diànyǐng wǒ kànle sān biàn - Я трижды пересмотрел этот фильм. (имеется в виду, что фильм был пересмотрен полностью от начала до конца). 你把课文从头到尾念一遍。 nǐ bǎ kèwén cóngtóudàowěi niàn yībiàn - Прочитай текст от начала до конца.

番 fān выражает действие, требующее траты времени и сил: 他又调查了一番. tā yòu diàochále yīfān Он снова провёл исследование. 这件事你得好好动一番脑筋才能想出解决的办法。 zhè jiànshì nǐ děi hǎohǎo dòng yīfān nǎojīn cáinéng xiǎng chū jiějuéde bànfǎ — Ты должен хорошо работать головой, обдумывая это дело, и только тогда сможешь принять решение.

Приложение (Таблица счётных слов существительных)

Счётное слово	Существительные
把 bǎ рукоятка	刀子 dāo​zi нож, 尺 chǐ линейка, 牙刷 yá​shuā зубная щетка, 梳子 shū​zi расчёска, 钥匙 yào​shi ключ, 伞 sǎn зонтик, 椅子 yǐ​zi стул
杯 bēi чашка	水 shuǐ вода, 牛奶 niú​nǎi молоко, 咖啡 kā​fēi кофе, 茶 chá чай, 酒 jiǔ вино
本 běn корень	书 shū книга, 杂志 zá​zhì журнал, 画报 huà​bào иллюстрированный журнал, 词典 cí​diǎn словарь, 小说 xiǎo​shuō сочинение, 地图 dì​tú карта
册 cè книга	书 shū книга
层 céng слой, этаж	楼 lóu строение, 台阶 tái​jiē лестничный пролет, 灰 huī порох, 奶油 nǎi​yóu масло, 皮（儿） pír кожа
滴 dī капля	水 shuǐ вода, 油 yóu масло, 酒 jiǔ вино, 眼泪 yǎn​lèi слеза
点 diǎn точка	水 shuǐ, 酒 jiǔ, 东西 dōng​xi вещь, 事 shì дело
顶 dǐng вершина	帽子 mào​zi шапка
段 duàn отрезок	路 lù дорога, 时间 shí​jiān время, 文章 wén​zhāng статья, 话 huà речь
堆 duī куча	东西 dōng​xi вещи, 粮食 liáng​shi зерно, 草 cǎo трава, 木头 mù​tou дерево, 煤 méi уголь
队 duì команда	战士 zhàn​shì воин
朵 duǒ	花 huā цветок, 云 yún облако
封 fēng	信 xìn письмо, 电报 diàn​bào телеграмма
副 fù пара неделимых	手套 shǒu​tào перчатки, 眼镜 yǎn​jìng очки
个 gè штука (универсален, но стилистически снижен)	人 rén человек, 学生 xué​sheng студент, 朋友 péng​you друг, 同志 tóng​zhì товарищ, 学校 xué​xiào школа, 医院 yī​yuàn больница, 国家 guó​jiā страна, 面包 miàn​bāo хлеб, 杯子 bēi​zi чашка, 汉字 hàn​zì иероглиф, 符号 fú​hào символ
根 gēn корень	竹子 zhú​zi бамбук, 棍子 gùn​zi ветка, 针 zhēn иголка
架 jià вешалка	機器 jī​qì механизм, 飞机 fēi​jī самолет
列 liè ряд	火车 huǒ​chē поезд
间 jiān пространство	屋子 wū​zi комната, 房子 fáng​zi дом, 病房 bìng​fáng палата
件 jiàn вещь	衣服 yī​fu одежда, 衬衣 chèn​yī рубашка, 大衣 dà​yī пальто, 行李 xíng​li багаж, 事情 shì​qing дело
届 jiè период	会 huì собрание
克 kè	糖 táng сахар, 水果 shuǐ​guǒ фрукты, 点心 diǎn​xin сладости, 金子 jīn​zi золото, металл
句 jù предложение	话 huà речь, 汉语 Hàn​yǔ китайский язык, 英语 Yīng​yǔ английский язык
棵 kē	树 shù деревья, 草 cǎo трава, 白菜 bái​cài китайская капуста
颗 kē маленькая сфера	星 xīng звезда, 心 xīn сердце, 子弹 zǐ​dàn ядро
块 kuài кусок	钱 qián деньги, 糖 táng сахар, 面包 miàn​bāo хлеб, 点心 diǎn​xin сладости, 手表 shǒu​biǎo наручные часы, 手绢 shǒu​juàn носовой платок, 肥皂 féi​zào мыло, 黑板 hēi​bǎn классная доска
类 lèi тип	人 rén человек, 问题 wèn​tí вопрос, 事情 shì​qing дело
粒 lì зёрнышко	米 mǐ рис, 粮食 liáng​shi пшеница, 种子 zhǒng​zi семя, 子弹 zǐ​dàn пуля, ядро
辆 liàng средство передвижения	车 chē телега, 汽车 qì​chē машина, 自行车 zì​xíng​chē велосипед, 摩托车 mó​tuō​chē мотоцикл, 坦克 tǎn​kè танк
名 míng имя	学生 xué​sheng студент, 记者 jì​zhě репортёр
排 pái очередь	树 shù деревья, 房子 fáng​zi дом
批 pī свёрток	货 huò товар, 产品 chǎn​pǐn продукты
匹 pǐ	马 mǎ конь, 布 bù ткань, 绸子 chóu​zi шёлк
篇 piān листок	文章 wén​zhāng статья, 论文 lùn​wén научная работа
片 piān листок, кусок	肉 ròu мясо, 面包 miàn​bāo хлеб, 药 yào лекарство, 草地 cǎo​dì луг, 树林 shù​lín лес
瓶 píng бутылка	啤酒 pí​jiǔ пиво, 香水 xiāng​shuǐ духи́
群 qún толпа	孩子 hái​zi ребёнок, 羊 yáng баран, 鸭 yā утка
首 shǒu макушка	歌 gē песня, 诗 shī стих
双 shuāng пара	鞋 xié туфли, 袜子 wà​zi носки, 筷子 kuài​zi палочки для еды, 手 shǒu руки
所 suǒ место	学校 xué​xiào учебное заведение, 医院 yī​yuàn больница
台 tái массивный электроприбор	机器 jī​qì механизм, 打字机 dǎ​zì​jī печатная машинка, 电脑 diàn​nǎo компьютер, 电视机 diàn​shì​jī телевизор, 相机 xiàng​jī фотоаппарат
套 tào покрытие, комплект	衣服 yī​fu одежда, 房子 fáng​zi дом, 家具 jiā​jù мебель, 房间 fáng​jiān комната
条 tiáo полоска	鱼 yú рыба, 狗 gǒu собака, 黄瓜 huáng​guā огурец, 手巾 shǒu​jīn полотенце, 床单 chuáng​dān простыня, 船 chuán лодка, 路 lù дорога, 袖子 xiù​zi рукав, 腿 tuǐ нога, 裤子 kù​zi штаны
头 tóu голова	牛 niú корова, 骆驼 luò​tuo верблюд
位 wèi уважаемый	老人 lǎo​rén старик, 先生 xiān​sheng господин, 专家 zhuān​jiā специалист, 英雄 yīng​xióng герой, 朋友 péng​you друг, 客人 kè​rén гость
项 xiàng вещь	任务 rèn​wu задание, 建议 jiàn​yì предложение, 工程 gōng​chéng проект
张 zhāng лист	纸 zhǐ бумага, 报 bào газета, 画儿 huàr картина, 票 piào билет, 邮票 yóu​piào марка, 照片 zhào​piàn фотография, 桌子 zhuō​zi стол, 床 chuáng кровать, 嘴 zuǐ рот, 脸 liǎn лицо
支 zhī ветка	笔 bǐ кисть, 钢笔 gāng​bǐ ручка-перо, 铅笔 qiān​bǐ карандаш, 粉笔 fěn​bǐ мел
只 zhǐ животное	猫 māo кошка, 狼 láng волк, 鸡 jī курица, 鸽子 gē​zi голубь, 眼睛 yǎn​jing глаз, 耳朵 ěr​duo ухо, 箱子 xiāng​zi чемодан
种 zhǒng вид, тип	布 bù ткань, 水果 shuǐ​guǒ фрукты, 蔬菜 shū​cài овощи, 事情 shì​qing дело, 东西 dōng​xi вещи, 人 rén человек, 意见 yì​jiàn предложение
座 zuò место	山 shān гора, 楼 lóu строение, 城市 chéng​shì город, 桥 qiáo мост, 塔 tǎ пагода, 宾馆 bīn​guǎn отель, 宫殿 gōng​diàn дворец

Литература

• Люй Шу-сян «Очерк грамматики китайского языка», М., Наука, 1965 г.
• Горелов В. И. «Грамматика китайского языка», М., Просвещение, 1974 г.
• Горелов В. И. «Теоретическая грамматика китайского языка», М., Просвещение, 1989 г.
• Готлиб О. М. «Практическая грамматика современного китайского языка», М., Муравей, 2002 г.
• Драгунов А. А. Исследования по грамматике современного китайского языка. М. 1952.
• Н. В. и В. М. Солнцевы. Счетные слова (классификаторы) и единицы измерения в китайском языке. Китайское языкознание: VIII Междунар. конф.: Материалы, Москва, 25-26 июня 1996 г. / РАН. Ин-т языкознания; Редкол.: В. М. Солнцев (отв. ред.) и др. — М., 1996. — 185 с.
• Т. П. Задоенко, Хуан Шуин. «Основы китайского языка. Основной курс». Издательство «Наука» Главная редакция восточной литературы. М. 1986.

Отрывок, характеризующий Счётное слово (китайский язык)

– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.