Первый Всеукраинский съезд депутатов всех уровней в Северодонецке

Запрос «Съезд в Северодонецке» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Съезд в Северодонецке 28 ноября 2004 года (Северодонецкий съезд) — Всеукраинский съезд депутатов всех уровней в период общественно-политического кризиса осенью 2004 г., вызванного оранжевой революцией (по мнению участников съезда — государственным переворотом) с целью выработки общей стратегии действий по стабилизации обстановки в стране. Прошёл в Ледовом дворце города Северодонецка Луганской области.

Причины созыва

Являлся ответом на действия местных властей некоторых областей Западной Украины (Львовской, Волынской, Тернопольской и Ивано-Франковской) а также городского совета Киева и властей Киевской области о неподчинении избранному по первоначальным результатам президенту В. Ф. Януковичу и провозглашении В. А. Ющенко победившим кандидатом в президенты на выборах 2004 г.

Организация Съезда

Организации Съезда предшествовал целый ряд заявлений, решений и постановлений в областях Юга и Востока Украины.

26 ноября 2004 г. очередная сессия Луганского областного совета большинством голосов приняла решение о создании Автономной Юго-Восточной Украинской Республики. В этот же день луганские депутаты обратились к президенту России Владимиру Путину за поддержкой. На следующий день, 27 ноября внеочередная сессия Харьковского областного совета постановила создать исполнительные комитеты областного и районных советов Харьковской области и наделить их полномочиями органов государственной власти. Председателем областного исполнительного комитета сессия избрала губернатора области Евгения Кушнарёва. Ему было поручено вести координацию действий по стабилизации общественно-политической ситуации с Верховным советом Крыма, Донецким, Днепропетровским, Запорожским, Луганским, Одесским, Херсонским, Николаевским облсоветами, Севастопольским городским советом. Кушнарёв при обострении ситуации должен был координировать действия с этими органами власти для создания Юго-Восточной автономии. Харьковская область прекратила перечисления средств в республиканский бюджет до стабилизации политической обстановки в Киеве.

Провести общее собрание общественных и политических сил, выразивших протест оранжевому Киеву было решено в Северодонецке Луганской обл. Определяющую роль в организации Съезда сыграли решительные действия главы Харьковской области Евгения Кушнарёва.

Всеукраинский съезд народных депутатов и депутатов местных советов всех уровней, на который съехались около 3,5 тыс. делегатов из 17 регионов Украины состоялся в воскресенье, 28 ноября 2004 г. Были представлены Донецкая, Днепропетровская, Житомирская, Запорожская, Кировоградская, Луганская, Николаевская, Одесская, Полтавская, Сумская, Харьковская, Херсонская, Черниговская области, Крымская автономия и город Севастополь. По заявлению организаторов, делегаты из Черкасской и Закарпатской областей не смогли приехать на Съезд только по техническим причинам.

Ход событий на Съезде

Один из журналистов, присутствовавших на Съезде, так описывает его первые минуты:

Из-за нелетной погоды не смог успеть к началу съезда тот, чьё имя стало знаменем для собравшихся. Кто-то в первых рядах крикнул: «Янукович Президент Украины!». Зал ответил овацией и приветственными криками. Первым на трибуну поднялся молодой человек из Сумской области. По-моему, из городского совета. «Толпа „оранжистов“ блокировала здание городского совета. Не пропускают даже „скорую помощь“. Требуют, чтобы мы признали самозваного мессию. После отказа нас называют врагами народа. Мы не сдадимся»,- так звучали слова молодого человека. На сцену вышел металлург из Алчевска. «Друзья, я только приехал из Киева. Там страшные дела творятся. Они вообще ни перед чем не остановятся. Мне кажется, что все свободы закончились. Они хотят власти, а мы для них — временное препятствие. Нужно что-то делать». Мне запомнился один из депутатов, который, перефразируя знаменитое выражение Дзержинского, сказал, что отсутствие судимостей у Ющенко и его приближенных не их заслуга, а показатель плохой работы МВД. Представители Крымской автономии заявили, что выбрали президентом Януковича и не позволят кому-то в Киеве все переиграть. «Жители Крыма, три миллиона татар, мы все как один человек поддерживаем Донбасс. Нет разных национальностей, есть честные и нечестные люди. Мы с честными, мы с Януковичем, с юго-восточным регионом» — так сказал представитель мусульманской общины Крыма. Но это пока были просто эмоции… Все понимали — главные слова произнесёт Кушнарев, Колесников…

Из крупных политиков и общественных деятелей на Съезде выступали объявленный победителем на выборах президента Украины Виктор Янукович, приехавший по поручению президента РФ Владимира Путина мэр Москвы Юрий Лужков, глава Харьковской области Евгений Кушнарёв, председатель донецкого областного совета Борис Колесников, председатель луганского областного совета Виктор Тихонов, губернатор Донецкой области Анатолий Близнюк и другие.

Задал тон работы на Съезде председатель донецкого областного совета Борис Колесников, выступивший первым и обозначивший причины созыва Съезда:

на Украине сегодня сложилась чрезвычайная ситуация. Вслед за оппозиционными политиками, Верховная Рада преступила Закон и попрала Конституцию страны. Ситуация выходит из-под контроля. Мы до последнего момента надеялись на спокойное разрешение конфликта. Но сейчас уже понятно, что это стало невозможным принципиально. Мы обязаны защищать интересы своих избирателей. И если нам не дадут защитить свой выбор, мы готовы идти на крайние меры. В этом случае мы предлагаем: выразить недоверие всем высшим органам государственной власти, которые нарушили закон. Создать новое юго-восточное украинское государство в форме федеративной республики. Столицей нового государства станет Харьков, таким образом, будет восстановлена первая столица независимой Украинской республики. Чтобы защититься от противоправных действий, направленных на наших соратников-губернаторов, в соответствии с законом Украины о местном самоуправлении, больше не делегировать полномочий обладминистрациям, а на её основе создавать областные исполкомы. Руководителю Центральной избирательной комиссии С. Кивалову мы говорим спасибо от Донбасса и хотим выразить свою поддержку. Мы знаем, как на него давили, и чего ему стоила принципиальная позиция. Экономическое процветание и стабильность новому государству обеспечит его высокий промышленный потенциал и членство в ЕЭП. Мы также заверяем мировое сообщество в том, что новое государственное образование будет иметь самую демократическую Конституцию в мире.

По свидетельствам очевидцев, после этой речи в зале повисла мертвая тишина, а затем он взорвался от эмоций.

Было отмечено, что наиболее ярким и эмоциональным на Съезде оказалось выступление главы Харьковской области Е. П. Кушнарёва, вышедшего на трибуну после Колесникова:

Нет сомнения, что в течение недели на Украине осуществлялся тщательно спланированный и подготовленный, великолепно профинансированный антигосударственный переворот. По самым современным технологиям оболванивания людей, пытались любым методом, в том числе и силовым, воцарить на трон самозваного президента…

Но не надо испытывать наше терпение… на любой выпад у нас есть достойный ответ — вплоть до самых крайних мер. И я хочу напомнить горячим головам под оранжевыми знаменами: от Харькова до Киева — 480 километров, а до границы с Россией — 40! (аплодисменты) Мы хотим жить в государстве, где каждый человек защищён. Защищены его права, его культура, его язык, его история, его традиция и его обычаи. Мы понимаем, что восток имеет серьёзнейшее отличие от Галичины, мы не навязываем Галичине наш образ жизни, но мы никогда не позволим Галичине учить нас, как нужно жить! Мы должны защитить, сохранить главный духовный стержень, который нас объединяет, нашу веру. Мы не примем навязываемый нам образ жизни, мы не примем чужие символы, наш символ — православие! Дорогие друзья, мы хотим спокойно жить, работать, созидать, творить, но над нашей страной, над нашим будущим нависла страшная оранжевая угроза. Поэтому ещё раз призываю всех быть непоколебимыми, стать в полный рост и отстоять наш выбор.

• Вставай, страна огромная,
• Вставай на смертный бой,
• С нашистской силой темною,
• С оранжевой чумой!..
• (аплодисменты, восторг)

С нами Бог и Правда!

Выступивший за Кушнарёвым губернатор Донецкой области Анатолий Близнюк предложил идею проведения референдума по вопросу о создании Юго-Восточного автономного образования.

Прозвучали на Съезде и слова мэра Москвы Юрия Лужкова:

На Украине сейчас действуют две полярные силы. С одной стороны, грубое вмешательство в дела Украины, с другой — Россия, которая с полным уважением относится к суверенитету страны.

Я, как мэр Москвы, готов снять свою любимую кепку, чтобы быть похожим на Виктора Януковича.

(Бурные аплодисменты.)

Другие политики, будучи сдержаннее в оценках, высказались также в целом в рамках предложенных идей и направлений действия. Присутствовавший на Съезде В. Янукович, высказался достаточно сдержанно, что во многом и предопределило провал этого мероприятия:

Я никогда не предам вас, я всегда буду идти вместе с вами. И то, что примете вы, будет для меня закон …. Ещё немного — и все рухнет. Давайте постараемся найти решение, не прибегая к радикальным мерам. Если прольется хоть одна капля крови, этот поток уже не остановить. Защита законов и прав людей — наша цель. Пожалуйста, примите то решение, которое обеспечит целостность в стране и порядок в государстве…

Решения Съезда

Главное заявление Съезда заключалось в ультиматуме, согласно которому в случае прихода к власти нелегитимного, по мнению участников Съезда, президента В. Ющенко, он оставляет за собой право на адекватные действия, направленные на защиту прав граждан своих регионов, вплоть до создания Юго-Восточной автономии.

Было принято решение о создании Межрегионального совета органов местного самоуправления украинских регионов. Местом работы этого координационного совета, а также исполнительной дирекции определили Харьков, который предполагалось сделать столицей Юго-Восточной Украинской Автономной Республики.

В Луганской и Донецкой областях было принято решение о проведении в первой половине декабря 2004 г. референдума по вопросу обретения статуса самостоятельных республик в составе украинской федерации. Кроме того, Луганский и Донецкий облсоветы вслед за Харьковским заявили о переподчинении себе милиции и других госструктур и о прекращении перечислений денег в госбюджет.

Итоги

Из-за нерешительности руководства Съезда, взявшего курс на нахождение компромисса с оранжевыми политическими силами, идеи Съезда оказались не востребованы и не приняты высшей политической элитой, ориентированной на Януковича. В результате этого стратегическая инициатива, выдвинутая Съездом, оказалась не реализована.

По завершении съезда оранжевые политические силы начали широкую информационно-политическую кампанию для подачи его в негативном виде. Несмотря на широкий интерес миллионов жителей Украины к произошедшему событию, информация о Съезде и его итогах получила предубежденно-негативную окраску в СМИ. В результате работы политтехнологов в отношении идей Съезда в массмедиа появились оскорбительные выражения: «Писуар» (переработанная аббревиатура ПСУАР- Південно-Східна Українська Автономна Республіка — украинское название автономного образования, предложенного к созданию на Съезде), «федераст» (сторонник федеративной идеи) и др. и др. Федерализм был приравнен к сепаратизму.

Против участников Съезда начались преследования со стороны политических структур, были открыты уголовные дела. Наиболее пострадали от политического преследования глава Харьковской области Евгений Кушнарёв и председатель донецкого областного совета Борис Колесников, которых власти обвиняли в «сепаратизме» и «попытке насильственного изменения границ Украины» и заключили в тюрьму. Однако, вскоре все уголовные дела были закрыты за отсутствием состава преступления, оставив после себя только политический резонанс.

Ссылки

• [korrespondent.net/worldabus/124496 Газета. Ru: Прокуратура объединяет сепаратистов]- выступление Р. В. Манекина
• [www.rusk.ru/st.php?idar=102763 Анатолий Степанов. Съезд в Северодонецке — предвестник новой Переяславской Рады? Пока мы не готовы к бремени единства.30.11.2004 ]
• [ura.dn.ua/28.11.2005/4871.html Северодонецкий съезд: правда очевидца. Новости Донбасса. 28.11.2005 ]
• [www.polit.ru/news/2004/11/28/pobeda.html Съезд в Северодонецке признал победу Януковича.]
• [www.vesti7.ru/news?id=5284 Кирилл Шулепов. Политический кризис на Украине. Съезд в Северодонецке признал победу Януковича. Вести недели, выпуск от 28.11.2004]

Отрывок, характеризующий Первый Всеукраинский съезд депутатов всех уровней в Северодонецке

– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]