Съешь документ
| Съешь документ | |
| Eat the Document | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Боб Дилан |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Говард Альк |
| Композитор |
Боб Дилан |
| Кинокомпания |
ABC Television |
| Длительность |
52 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Съешь документ» (англ. Eat the Document) — документальный фильм о концертном туре Боба Дилана 1966 года по Великобритании с группой The Hawks, снятый под руководством Дилана Д. А. Пеннебейкером, чей новаторский документальный фильм «Не оглядывайся назад» показал хронику Британского тура Дилана 1965 года.
Несмотря на то, что съёмки фильма были завершены, авария Дилана на мотоцикле в 1966 году задержала процесс редактирования. После восстановления, Дилан сам отредактировал фильм. ABC отвергла картину под предлогом того, что она была непонятна широкой аудитории.
Фильм никогда не был выпущен на домашнем видео и практически не был выпущен в прокат. Некоторый концертный материал снятый для фильма был использовал Мартином Скорсезе для документального фильма о Дилане «Нет пути домой».
Содержание
Предыстория и производство
Согласно книге Говарда Суизи «Down the Highway: The Life of Bob Dylan», после аварии на мотоцикле в июле 1966 года, Дилан пересмотрел отдельный материал отснятый Пеннебейкером и Бобом Нойвиртом, и посчитал, что он был слишком похож на тот, который был представлен в фильме «Не оглядывайся назад». Несмотря на отсутствие практики в кинопроизводстве, Дилан решил сам повторно отредактировать фильм, с помощью давнего друга Говарда Алка, и помощника редактора Гордона Куинна, одного из основателей компании Kartemquin Films. Пеннебейкер заявил: «Это не то, чему вы можете научиться паркуя машины в гараже. Вы должны знать кое-какие правила, а он не знал ни одного». В итоге, версия Дилана и Алка была показана телекомпании ABC, которая сразу отвергла картину под предлогом того, что она была непонятна широкой аудитории.
Сюжет
Фильм включает кадры со «знаменитого» концерта в Зале свободной торговли в Манчестере, где во время электрического сета Дилана с группой The Hawks (позже ставших The Band), один из зрителей выкрикнул: «Иуда!». В фильм были включены такие песни, как «Tell Me, Momma», «I Don't Believe You (She Acts Like We Never Have Met)», «Ballad of a Thin Man», и «One Too Many Mornings», исполненные на разных концертах тура. Также в фильм вошла сцена Дилана с Робби Робертсоном, пишущих и работающих над новыми песнями, многие из которых до сих пор остаются невыпущенными и неопубликованными, и сцена, где Дилан, дуэтом с Джонни Кэшом, исполняет на пианино песню Кэша «I Still Miss Someone».
Сцена с Джоном Ленноном
Некоторые бутлег-версии фильма включают длинную сцену с Диланом и Джоном Ленноном, возможно находящимися в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, в поездке на лимузине 27 мая 1966 года. Так как Дилан показывал признаки усталости, Леннон побуждал его взять себя в руки: «Ты страдаешь от боли в глазах, лба в складках, или вьющихся волос? Прийми Zimdawn!... Ну же, парень, это всего лишь фильм. Соберись!»[1].
Позже, во время интервью журналу Rolling Stone Леннон вспоминал, что он и Дилан были «оба под кайфом, а все эти фрики бегали вокруг нас… Я нервничал до усрачки, ведь был на его территории»[2][3].
Выпуск на бутлеге
Фильм никогда не был выпущен в кинотеатрах или на VHS и DVD, но получил несанкционированные бутлег-копии среди коллекционеров творчества Дилана.
Дополнительные факты
Некоторый концертный материал снятый для фильма (включая сцену с выкриком «Иуда» на концерте в Манчестере), был использовал Мартином Скорсезе для документального фильма о Дилане «Нет пути домой».
В фильме Тодда Хейнса «Меня здесь нет», выпущенном в 2008 году, есть намёк на поездку в лимузине с Ленноном, где роль Боба Дилана играет Кейт Бланшетт.
Напишите отзыв о статье "Съешь документ"
Примечания
Ссылки
- «Съешь документ» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Съешь документ
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
