Сыдыкбеков, Тугельбай

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Тугельбай Сыдыкбеков
кирг. Түгөлбай Сыдыкбеков
Место рождения:

аил Кен-Су,
Семиреченская область,
Российская империя ныне Иссык-Кульская область

Место смерти:

Киргизия

Род деятельности:

прозаик, академик АН Киргизской ССР

Направление:

социалистический реализм

Жанр:

роман

Язык произведений:

киргизский

Дебют:

поэма «Капкакбай» (1931)

Премии:
Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Тугельба́й Сыдыкбе́ков (кирг. Түгөлбай Сыдыкбеков; 19121997) — киргизский советский писатель. Герой Киргизской Республики.Патриарх киргизской литературы.Он внес большой вклад в кыргызский язык.

Народный писатель Киргизской ССР (1968). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1949). Академик АН Киргизской ССР (1954).





Биография

Сыдыкбеков родился 1 (14) мая 1912 года в аиле Кен-Су (ныне Тюпского района Иссык-Кульской области Киргизии) в бедняцкой семье.

После смерти отца мать трёхлетнего Тугельбая вместе с семьёй переехала работать на заимку к русскому учителю-переселенцу вплоть до 1927 года. В Караколе будущий писатель окончил русскую школу-пятилетку, затем десятилетку, по окончании которой учился сельскохозяйственном техникуме и зооветеринарном институте. Сыдыкбеков работал в совхозе, где собрал обильный материал для своих будущих книг. В 19321935 годах он был сотрудником газеты «Ленинская молодёжь».

Являлся депутатом Верховного Совета СССР 4-го созыва (1954—1958) и Верховного Совета Киргизской ССР 3, 5—8 созывов.

Творчество

Огромное впечатление на будущего писателя произвела поэзия А. С. Пушкина, произведения М. Ю. Лермонтова, И. С. Тургенева.

В 1931 году была издана первая его поэма «Кайкабай». В этот же период он написал несколько стихотворений, которые впервые появились на страницах киргизской комсомольской газеты «Ленинская молодёжь». Т. Сыдыкбеков пишет первую книгу о создании киргизских колхозов «Кен-Су» (по имени родного аила). Первая книга романа, изображающая жизнь киргизского селенья до коллективизации, была напечатана в 1937 году; вторая, посвящённая коллективизации и борьбе киргизского народа за укрепление колхозов, — в 1940 году.

В 1939—1940 годах написан роман «Темир» на ту же тему становления колхозного строя. Роман «Люди наших дней» повествует о героическом, самоотверженном труде киргизского народа в дни Великой Отечественной войны. Роман «Дети гор» (1952) — одно из первых киргизских детских произведений.

В 1955—1958 годах выходит роман «Среди гор» (переработанный вариант романа «Кен-Су»). Романы «Женщины» (1962—1966), «Ровесники» (1977) о социалистическом строительстве в Киргизии. Автобиографический роман «Путь» (1982).

Награды и премии

Память

  • В 2005 году была выпущена почтовая марка Киргизии, посвященная Сыдыкбекову.

Напишите отзыв о статье "Сыдыкбеков, Тугельбай"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сыдыкбеков, Тугельбай

– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.