Абишев, Сыздык Жуматаевич

Сыздык Жуматаевич Абишев
Генеральный консул Республики Казахстан во Франкфурте-на-Майне
март — ноябрь 1995
Министр внешнеэкономических связей Республики Казахстан
декабрь 1990 — июнь 1994
Глава правительства:	Узакбай Караманович Караманов
Предшественник:	должность учреждена; он сам как председатель Государственного комитета Казахской ССР по внешнеэкономическим связям
председатель Государственного комитета Казахской ССР по внешнеэкономическим связям
февраль — декабрь 1990
Глава правительства:	Узакбай Караманович Караманов
Преемник:	должность упразднена, он сам как министр внешнеэкономических связей Казахстана
Рождение:	9 декабря 1936(1936-12-09) Караганда, Казахская ССР, СССР
Смерть:	20 августа 1998(1998-08-20) (61 год)
Образование:	Заочный институт советской торговли
Учёная степень:	кандидат экономических наук
Профессия:	товаровед-экономист
Награды:

Сыздык Жуматаевич Абишев (9 декабря 1936, Караганда — 20 августа 1998) — советский, казахский экономист, кандидат экономических наук; государственный деятель, министр внешнеэкономических связей Казахстана (1990—1994).

Биография

С 1957 г. работал слесарем шахты комбината «Карагандауголь». В 1958—1972 гг. работал в организациях торговли: отборщик, кладовщик областной оптовой базы «Казторгодежда», старший кладовщик базы «Казмясомолторг», директор хозрасчётного магазина, заместитель директора Октябрьского райпищеторга. В 1969 г. окончил Заочный институт советской торговли по специальности «товаровед-экономист».

В 1973—1977 гг. — директор Карагандинского горпищеторга, директор Карагандинского горпромторга, затем — начальник управления торговли Джезказганского облисполкома, с 1979 г. — начальник республиканской конторы «Казмясомолторг», с 1981 г. — начальник управления торговли Алма-Атинского горисполкома.

В 1983—1988 гг. — первый заместитель министра торговли Казахской ССР, в 1988—1990 гг. — генеральный директор Республиканского объединения «Казахинторг».

С февраля 1990 г. — председатель Государственного комитета Казахской ССР по внешнеэкономическим связям, с декабря 1990 по июнь 1994 г. — министр внешнеэкономических связей Республики Казахстан, одновременно с июня 1993 по июнь 1994 г. — заместитель Премьер-министра Республики Казахстан. 2 февраля 1993 г. в Брюсселе подписал «Соглашение между Правительством Республики Казахстан и Комиссией Европейских Сообществ об учреждении, привилегиях и иммунитетах Представительства Комиссии Европейских Сообществ в Республике Казахстан».

С июня 1994 г. — управляющий делами Кабинета Министров Республики Казахстан. С марта по ноябрь 1995 г. — генеральный консул Республики Казахстан во Франкфурте-на-Майне, присвоен чин Чрезвычайного и Полномочного Посланника 1-го класса. Затем занимал должности управляющего делами Президента Республики Казахстан, заведующего отделом наград Администрации Президента Республики Казахстан (с июля 1996 г.). В декабре 1996 г. вышел на пенсию.

Семья

Приходится дядей Саре Алпысовне Назарбаевой, супруге Н. А. Назарбаева, президента Казахстана.

Дополнительно

По некоторым сведениям, способствовал карьерному росту Нурсултана Назарбаева.

Оказывал помощь Булату Абилову, Булату Утемуратову.

Награды

• Орден «Курмет» (1996)
• медаль
• Почётная грамота Верховного Совета Казахской ССР

Ссылки

• [online.zakon.kz/Document/?doc_id=30098476 Абишев Сыздык Жуматаевич]. Параграф-www. Проверено 30 января 2013. [www.webcitation.org/6E8zEJGWW Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].

Отрывок, характеризующий Абишев, Сыздык Жуматаевич

И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.