Сыны анархии

Сыны анархии
Sons of Anarchy
Жанр	Драма Криминал
Создатель	Курт Саттер
В ролях	Чарли Ханнэм Кэти Сагал Марк Бун Джуниор Дэйтон Калли Ким Коутс Томми Флэнаган Райан Хёрст Джонни Льюис Уильям Лакинг Тео Росси Мэгги Сифф Рон Перлман Дреа де Маттео Дэвид Лебрава
Вступительная заставка	«This Life» - Curtis Stigers & The Forest Rangers
Композитор	Джон Тили мл.
Страна	США США
Оригинальный язык	Английский
Количество сезонов	7
Количество серий	92 (список эпизодов)
Производство
Исполнительный продюсер	Курт Саттер Джон Линсон Арт Линсон Джеймс Д. Рэрриотт Парис Барклей Дэйв Эриксон
Продюсер	Джон Пари Реджина Коррадо Лиз Сагал Крейг Яхата Крис Коллинз Грейс Уайтхаус
Хронометраж	38-60 минут (Сезоны 1-5) 52-65 (Сезоны 6-7)
Студия	Linson The Company Sutter Ink Fox 21 FX Productions
Трансляция
Телеканал	FX
На экранах	с 3 сентября 2008 по 9 декабря 2014
Ссылки
[www.fxnetworks.com/shows/originals/soa Официальный сайт]
IMDb	ID 1124373

«Сыны́ ана́рхии», или «Де́ти анархии» (англ. Sons of Anarchy) — американский телевизионный сериал в жанре криминальной драмы. Сериал транслировался на FX с 3 сентября 2008 по 9 декабря 2014 года. Является одним из самых успешных сериалов канала FX. Сериал завершился на седьмом сезоне.

Сериал добился не только рейтингового успеха, но и хороших отзывов от критиков, которые в основном хвалили игру Кэти Сагал, исполняющей роль Джеммы Теллер Морроу, матриарха семейства, которая за своё перевоплощение выиграла в 2011 году премию «Золотой глобус» за лучшую женскую роль в телевизионном сериале — драма и получила ряд других наград и номинаций.

Синопсис

Сериал рассказывает об основе международного клуба байкеров из небольшого городка Чарминг в Калифорнии. В центре сюжета — противоречивая фигура Джекса Теллера, сына основателя и бывшего президента клуба Джона Теллера.

Приём критиков

Первый сезон в целом получил смешанные отзывы от критиков. Мэтью Гилберт из The Boston Globe сказал, что шоу имеет большой потенциал в будущем, Джина Беллифант из The New York Times высоко оценила актёрские работы, в особенности Кэти Сагал, играющей Джемму.

Второй сезон заметно увеличил количество положительных отзывов. В частности, критик Chicago Tribune оценил высокий уровень игры Кэти Сагал. Критик журнала Time назвал игру Кэти Сагал сокрушительно мощной и включил её в список 10 лучших в 2009 году. «Сыны анархии» были номинированы в 2010 году на награду «Ассоциации телевизионных критиков» в категории «Лучшая драма», а Кэти Сагал была номинирована «За личные достижения в драме».

Time назвал премьеру третьего сезона «захватывающей» и высоко оценил игру Кэти Сагал и Хэла Холбрука, сыгравшего её старого отца. Entertainment Weekly отметило красиво снятые и сыгранные сцены между Кэти Сагал и Хэлом Холбруком, а также отметил более подробно раскрытые сюжетные линии между членами семьи Теллер-Морроу. Кроме этого, была высоко оценена работа актрисы Элли Уокер, сыгравшей агента ATF Джун Стал, даже сравнивая её с героем сериала «Щит» Виком Мэкки.

Кэти Сагал выиграла премию «Золотой глобус» в категории «Лучшая женская роль в драме» в 2011 году.

Эпизоды

Сезон		Эпизоды	Оригинальная дата выхода		Зрители (миллионы)
			Премьера сезона	Финал сезона
	1	13	3 сентября 2008	26 ноября 2008	2,21
	2	13	8 сентября 2009	1 декабря 2009	3,67
	3	13	7 сентября 2010	30 ноября 2010
	4	14	6 сентября 2011	6 декабря 2011	5,45
	5	13	11 сентября 2012	4 декабря 2012
	6	13	10 сентября 2013	10 декабря 2013	7,48
	7	13	9 сентября 2014	9 декабря 2014

В ролях

Основной состав

Персонаж	Актёр	Эпизоды	Сезоны
			1	2	3	4	5	6	7
Джексон «Джекс» Теллер	Чарли Ханнэм	92	Регулярно
Кларенс «Клэй» Морроу	Рон Перлман	76	Регулярно
Джемма Теллер Морроу	Кэти Сагал	91	Регулярно
Тара Ноулз-Теллер	Мэгги Сифф	79	Регулярно
Алекс «Тиг» Треджер	Ким Коутс	92	Регулярно
Филипп «Пыр» Телфорд	Томми Флэнаган	88	Регулярно
Роберт «Бобби Элвис» Мансон	Марк Бун Джуниор	88	Регулярно
Уэйн Ансер	Дэйтон Калли	83	Периодически		Регулярно
Гарри «Рыжий» Уинстон	Райан Хёрст	54	Периодически	Регулярно
Пьермонт «Пайни» Уинстон	Уильям Лакинг	38	Периодически	Регулярно
Хуан-Карлос «Шустрый» Ортис	Тео Росси	85	Периодически	Регулярно
Кип «Омлет» Эппс	Джонни Льюис	21	Регулярно
Нерон «Неро» Падилья	Джимми Смитс	38					Периодически	Регулярно
Венди Кейс	Дреа де Маттео	35	Периодически			Периодически			Регулярно
«Лыба» Лоуман	Дэвид Лебрава	71	Периодически						Регулярно
Джордж «Рэт» Скогстром	Нико Никотера	38				Периодически			Регулярно

Второстепенный состав

• Эмилио Ривера — Маркус Альварез (Сезоны 1-7)
• Курт Саттер — «Большой» Отто Делэйни (Сезоны 1-6)
• Майкл Мариси Орнштейн — Чак Марштейн (Сезоны 1-7)
• Николас Гэст — Джон Теллер (Сезоны 1-7)
• Оливия Бёрнетт — бездомная женщина (Сезоны 1-7)
• Тори Киттлз — Лерой Уайни (Сезоны 1-4)
• Патрик Сент-Эсприт — Эллиот Освальд (Сезоны 1-4, 6)
• Джеймс Каррауэй — Флойд (Сезоны 1-4)
• Кеннет Чои — Генри Лин (Сезоны 1-3, 5-7)
• Тейлор Шеридан — помощник шерифа Дэвид Хейл (Сезоны 1-3)
• Джейми МакШейн — Кэмерон Хэйс (Сезоны 1-3)
• Митч Пиледжи — Эрнест Дарби (Сезоны 1-3, 6)
• Мария Делвер — офицер Кэнди Эгли (Сезоны 1-3, 6-7)
• Джейк Барбе — Джейк Спиллер (Сезоны 1-3)
• Том Эверетт Скотт — Розен (Сезоны 1-2)
• Элли Уокер — агент Джун Стал (Сезоны 1-3)
• Спрейг Грейден — Донна Уинстон (Сезон 1)
• Джули Ариола — Мэри Уинстон (Сезоны 1-2)
• Лела Лдейн Кортинез — Элли Уинстон (Сезоны 1-2)
• Джон Абендрот — Кенни Уинстон (Сезоны 1-2)
• Дендри Тейлор — Луанн Делэйни (Сезон 1-2)
• Гленн Пламмер — шериф Вик Траммел (Сезоны 1-2)
• Тэрин Мэннинг — Черри/Рита (Сезоны 1 и 3)
• Майкл Шамус Уайлс — Джури (Сезоны 1, 6-7)
• Джефф Уинкотт — Джимми Какуза (Сезоны 1-6)
• Джей Карнес — агент Джошуа Кон (Сезон 1)
• Кир O’Доннел — Лоуэлл Харольд мл. (Сезон 1)
• Джефф Кобер — Джейкоб Хейл мл. (Сезоны 2-6)
• Винтер Эйв Золи — Лайла Уинстон (Сезоны 2-7)
• МакНалли Сагал — Маргарет Мёрфи (Сезоны 2-6)
• Кристен Рентон — Има (Сезоны 2-6)
• Кенни Джонсон — Герман Козик (Сезоны 2-4)
• Том Арнольд — Джорджи Карузо (Сезоны 2-4)
• Титус Уэлливер — Джимми O’Фелан (Сезоны 2-3)
• Беллина Логан — Фиона Ларкин (Сезоны 2-3)
• Адам Аркин — Итан Зобель (Сезоны 2)
• Генри Роллинз — Эй Джей Уэстон (Сезон 2)
• Каллард Харрис — Эдмонд Хэйс (Сезон 2)
• Сара Джонс — Полли Зобель (Сезон 2)
• Майкл Бич — Тадеус Орвел «Т. О.» Кросс (Сезоны 3, 5 и 7)
• Кристофер Дуглас Рид — Филип «Толстый Фил» Рассел (Сезоны 3-6)
• Фрэнк Поттер — Эрик Майлс (Сезоны 3-4)
• Лео Фицпатрик — Шепард (Сезон 3)
• Хэл Холбрук — Нейт Мэдок (Сезон 3, 7)
• Робин Вайгерт — Элли Лоуэн (Сезоны 3 и 5-6)
• Стивен Кинг — Бакмен (Сезон 3, эпизод 3)
• Памела Дж. Грей — агент Эми Тайлер (Сезон 3)
• Энди МакФи — Кит МакГи (Сезон 3)
• Дэн Хильдебранд — Шон Кейси (Сезон 3)
• К’Орианка Килчер — КэрриЭнн Ларкин-Телфорд (Сезон 3)
• Джеймс Космо — отец Келлен Эшби (Сезон 3)
• Хосе Пабло Кантильо — Гектор Саласар (Сезон 3)
• Арни Вервин — Лиам О’Нилл(Сезон 3)
• Пола Малкомсон — Морин Эшби (Сезон 3)
• Зои Бойл — Тринити Эшби (Сезон 3)
• Сонни Берджер — Ленни «Сутнёр» Яновиц (Сезоны 3-5)
• Рокмонд Данбар — лейтенант Илай Рузвельт (Сезоны 4-6)
• ЛаМоника Гарретт — шериф Кейн (Сезоны 4-7)
• Тимоти В. Мёрфи — Гелан О’Шэй (Сезоны 4-6)
• Бенито Мартинес — Луис Торрес (Сезоны 4-5)
• Дэнни Трехо — Ромеро «Ромео» Парада (Сезоны 4-5)
• Уолтер Вонг — Крис «Ви-Лин» Вон Лин (Сезоны 4-6)
• Рэйчел Майнер — Доун Треджер (Сезоны 4-5)
• Мерл Дэндридж — Рита Рузвельт (Сезоны 4-5)
• Рэй МакКиннан — помощник прокурора Линкольн Поттер (Сезон 4)
• Дэвид Рис Снелл — агент Грэд Николас (Сезон 4)
• Джесси Гарсия — Рафи (Сезон 4)
• Рэндальф Мантот — Чарли Хорс (Сезон 4)
• Донал Лог — Ли Торик (Сезоны 5-6)
• Гарольд Перрино — Деймон Поуп (Сезон 5)
• Билли Браун — Август Маркс (Сезоны 5-7)
• Мо МакРэй — Тайлер (Сезоны 5-7)
• Уолтон Гоггинс — Винус Ван Дамм/Винсент Нун (Сезоны 5-7)
• Дэйв Наварро — Аркадио Нерона (Сезоны 5-6)
• Чак Зито — Фрэнки Даймондс (Сезон 5)
• Крис Браунинг — ГоГо (Сезон 5)
• Курт Ягер — Грег «Пэг» (Сезон 5)
• Расти Кунс — Рэйн Куинн (Сезоны 5-7)
• Питер Уэллер — Чарльз Бароски (Сезоны 6-7)
• Ким Диккенс — Колетт Джейн (Сезоны 6-7)
• Си Си Эйч Паундер — Тайни Паттерсон (Сезоны 6-7)
• Стив Хоуи — Хоппер (Сезон 6)
• Дуглас Беннет — Орлин Уэст (Сезоны 6-7)
• Джейкоб Варгас — Аллесандро Монтес (Сезоны 6-7)
• Скотт Андерсон — Коннор Малоун (Сезоны 6-7)
• Хейли Макфарланд — Брук Патнер (Сезоны 6-7)
• Роберт Патрик — Лес Пэкер (Сезоны 6-7)
• Аннабет Гиш — шериф Альтеа Джарри (Сезон 7)
• Мэрилин Мэнсон — Рон Талли (Сезон 7)
• Айво Нанди — Оскар «Эль Осо» Рамос (Сезон 7)
• Малькольм-Джамал Уорнер — Стинки (Сезон 7)
• Эйприл Грейс — Лутриша Хаддем (Сезон 7)
• Арджай Смит — Грант МакКуин (Сезон 7)
• Кортни Лав — миссис Харрисон (Сезон 7)
• Мэттью Сент-Патрик — Мозес Картрайт (Сезон 7)
• Тони Карран — Гэйнс (Сезон 7)
• Каризма Карпентер — Кэрол (Сезон 7)

Персонажи

Главные герои

• Джексон «Джекс» Теллер

Джексон «Джекс» Теллер (англ. Jackson «Jax» Teller) — один из лидеров клуба. Родился в 1978 году в семье Джеммы и Джона Теллера, жил в Чарминге и был фактически воспитан в клубе, в результате это — единственная жизнь, которую он знает. Его легальная работа — механик в автомастерской. Несколько раз сидел в тюрьме. Обнаружив старые записи своего отца, озаглавленные «Жизнь и смерть SAMCRO: как заблудились Сыны анархии» (англ. The Life and Death of SamCro: How the Sons of Anarchy Lost Their Way), которые являются программным манифестом и размышлениями над судьбой и видением будущего для клуба, начинает сомневаться относительно положения дел в клубе, что вызывает разногласия между ним и его отчимом Клэем. В конце 4 сезона стал президентом клуба.

• Кларенс «Клэй» Морроу

Кларенс «Клэй» Морроу (англ. Clarence «Clay» Morrow) — один из основателей клуба Сыны анархии, входит в первую девятку. Родился в 1949 году. Служил в Армии США, воевал во Вьетнаме. Женат на Джемме с того времени, как в 1993 г. погиб её первый муж Джон Теллер. Как выяснилось позднее, именно Клэй убил Джона Теллера, сломав его мотоцикл, из-за чего Джон врезался в грузовик. Клей несколько раз сидел в тюрьме. Делает всё возможное, чтобы в Чарминге не появлялись торговцы наркотиками и неофашисты. Борется за власть над клубом, в том числе убивая несогласных с политикой его руководства. В пятом сезоне именно он стоял за нападениями кочевников на город и убийством жены шерифа, из-за чего был изгнан из клуба и свел все клубные наколки. Убит Джексом в 6 сезоне. Выделяется любовью к золотым украшениям и часам Rolex, курит сигары.

• Джемма Теллер Морроу

Джемма Теллер Морроу (англ. Gemma Teller Morrow) — «королева» клуба, жена Клэя, вдова Джона Теллера. Мать Джекса.

• Тара Ноулз

Тара Ноулз-Теллер (англ. Tara Knowles-Teller) — возлюбленная Джекса. Она была его школьной подругой, но в 19 лет уехала из города. Разведена. После возвращения в город она стала работать врачом в местной больнице, вышла замуж за Джекса и родила от него сына, Томаса. В 4 сезоне из-за Клэя подверглась нападению картеля Галиндо, в результате чего у неё тяжело была сломана правая рука. В последней серии 6 сезона была жестоко убита матерью Джекса.

• Алекс «Тиг» Трэджер

Алекс «Тиг» Трэджер (англ. Alex «Tig» Trager). Долгое время занимал должность Sergeant at Arms (начальника по безопасности). Особенно близок к Клэю, поддерживал все его предложения и начинания. Является одним из наиболее жестоких участников клуба, имеет патч (нашивку) Unholy Ones («Безбожник»). В начале сериала часто упоминает свой опыт девиантных сексуальных похождений. Любит собак, боится кукол.

• Филип «Пыр» Телфорд

Филип «Пыр» Телфорд (англ. Filip «Chibs» Telford). Слово «сhib» на шотландском уличном сленге означает «лезвие». Чрезвычайно лоялен к Джексу. Родился в Глазго, Шотландия, но рос в Белфасте, Северная Ирландия. Служил санитаром в британской армии, однако, прослужив пять месяцев, был уволен после трибунала. Его опыт позволяет ему оказывать неотложную помощь членам клуба. В конце 4 сезона стал сержантом по оружию (начальник по безопасности), а в начале 6 сезона стал вице-президентом. Был женат на Фионе Ларкин и имеет дочь КерриЭнн. Уволен из «Настоящей ИРА» (Real IRA) их лидером, Джимми «Джимми О» О’Феланом, который из ревности забрал его семью и неоднократно пытался убить Пыра, от чего у последнего на щеках следы улыбки Глазго.

• Роберт «Бобби Элвис» Мансон

Роберт «Бобби Элвис» Мансон (англ. Bobby «Elvis» Munson) — секретарь и казначей клуба, что означает, что он заведует всеми финансовыми вопросами. Один из старейших членов Сынов. Умный и, пожалуй, самый уравновешенный из всех, поэтому часто пытается успокоить и снизить напряжённость между братьями по клубу, особенно во 2 сезоне.В 5 сезоне был вице-президентом клуба. Захвачен в плен начальником охраны Августа Маркса в 7 серии 7 сезона, убит Марксом в 9 серии 7 сезона. Еврей по национальности. Состоит в клубе двойников Элвиса Пресли и периодически выступает в роли Элвиса в Лейк-Тахо.

• Уэйн Ансер

Уэйн Ансер (англ. Wayne Unser) — шеф полиции в первом, втором и третьем сезонах города Чарминг. Лояльно относится к клубу за стремление Сынов анархии не допустить в город наркоторговцев и организованную преступность. Был знаком с Джоном Теллером, поддерживает постоянные контакты с Клэем, помогает Джемме, дружески относится к Джексу. Пожилой человек, серьёзно болен раком, в связи с чем периодически употребляет марихуану в медицинских целях. В начале 6 сезона подвергся нападению неонацистов, оставивших на его груди вырезанную свастику. Застрелен Джексом в 12 серии 7 сезона, пытаясь спасти Джемму.

• Гарри «Рыжий» Уинстон

Гарри «Рыжий» Уинстон (англ. Harry «Opie» Winston) — пиротехник. Он и Джекс — лучшие друзья с самого детства. Мать забрала Рыжего от отца, Пайни Уинстона, и увезла из Чарминга в возрасте 16 лет, но он оставил её и возвратился к отцу и клубу. В первом сезоне Рыжий был условно освобождён из тюрьмы (он получил 5 лет), и изо всех сил пытаясь поддержать свою семью, работал на лесозаготовительном заводе. Жена Рыжего, Донна, не хотела его возвращения в клуб, который часто совершает незаконные сделки по продаже оружия, из-за чего Рыжий снова мог оказаться за решёткой. Сталкиваясь с тем, что финансовое положение семьи становится всё хуже, он участвует во всех «делах» Сынов. Убит заключенными в окружной тюрьме в 3 серии 5 сезона. Отличительная черта в сериале — почти постоянно носит вязанную шапку.

• Пирмонт «Пайни» Уинстон

Пирмонт «Пайни» Уинстон (англ. Piermont «Piney» Winston) — ветеран Вьетнамской войны. Отец «Рыжего». Один из основателей клуба, носит нашивку «First 9» на оригинальном джинсовом жилете. Занимал должность вице-президента со времён основания до 1991 года, когда вынужден был сложить полномочия по болезни. Из-за тяжёлой формы эмфиземы лёгких вынужден не расставаться с кислородным аппаратом. Убит Клэем в 4 сезоне из-за писем Джона Теллера.

• Хуан-Карлос «Шустрый» Ортис

Хуан-Карлос «Шустрый» Ортис (англ. Jean Carlos «Juice» Ortiz) — является хакером клуба и офицером разведки. Шустрый показывает большое техническое мастерство, но он не прочь «закинуться колёсами» или какими-нибудь лёгкими наркотиками. Из-за этого имеет репутацию ненадёжного исполнителя серьёзных задач и частенько ему выпадают дела попроще, например, вождение грузовика. Причёска — короткий «Ирокез» — и две татуировки в виде молний на висках делают его очень заметным среди одноклубников. Совладелец салона по очистке кишечника. Был убит в 12 серии 7 сезона.

• Кип «Омлет» Эппс

Кип «Омлет» Эппс (англ. Kip «Half Sack» Epps) — являлся кандидатом клуба в течение 11 месяцев и носил нашивку «prospect». Кип состоял в корпусе морской пехоты и служил в Ираке, откуда по причине ранения в область паха и ампутации одного яичка был уволен. Являлся чемпионом вооружённых сил по боксу в лёгком весе. По окончании службы вступил в клуб на испытательный срок, попутно работал механиком в автомастерской «Teller-Morrow». С этого момента участвовал во многих делах клуба, чем заслужил себе уважение. Убит Камероном Хейсом ножом в живот, когда защищал Авеля в конце 2 сезона.

• Неро Падилья

Неро Падилья (англ. Nero Padilla) — любовник Джеммы.

• Венди Кейс

Венди Кейс (англ. Wendy Teller) — бывшая жена Джекса и мать его сына, Авеля. Венди — наркоманка, принимала метамфетамин даже во время беременности. Это стало причиной преждевременных родов и гастрошизиса Авеля.

• «Лыба» Лоуман

«Лыба» Лоуман (англ. Happy Lowman) — член Тахомского филиала клуба Сыны анархии. Появляется в Чармингском отделении клуба, поскольку его больная мать живёт неподалёку, в Бейкерсфилде, а он бы хотел заботиться о ней. В начале имеет статус «Nomad» («Бродяга», вольный ездок, член клуба не входящий ни в один филиал), позже становится полноправным членом Чармингского отделения. В начале 6 сезона стал сержантом по оружию (начальник по безопасности).

• Джордж «Рэтбоу» Скогстром

Джордж «Рэтбоу» Скогстром (англ. George «Ratboy» Skogstrom) — член клуба Сыны анархии.

Второстепенные герои

• «Большой» Отто Делэйни

«Большой» Отто Делэйни (англ.  «Big» Otto Delaney) — родился в Колма, Калифорния, 29 сентября 1963 года. Находится в тюрьме по обвинению в тяжком убийстве второй степени и угоне автомобиля, но поддерживает постоянные контакты с клубом. В тюрьме имеет определённое влияние и авторитет, является лидером Big House Crew, бригады, состоящей из заключенных в тюрьму Сынов анархии. Во втором сезоне показывается наличие у него аудиоверсии рукописи Джона Теллера . Его «старушкой» являлась Луанн, которую он очень любит. Имеет повреждение левого глаза, а во втором сезоне неонацисты выбили правый глаз. В конце 5 сезона откусил сам себе язык в знак того, что не будет сдавать клуб полиции. В 6 сезоне был многократно изнасилован в тюрьме. Был застрелен охранниками тюрьмы за убийство экс-маршала Ли Торика в четвертой серии шестого сезона.

• Дэвид Хейл

Дэвид Хейл (англ. David Hale) — заместитель начальника полиции. Серьёзно относится к соблюдению законности в Чарминге, с определенной долей подозрительности относится к деятельности Сынов анархии. В ряде случаев, тем не менее, поддерживает их деятельность и выступает совместно с ними. Убит бандой Черепов на поминках Кипа «Омлета» Эппса в 3 сезоне.

Ссылки

• [www.fxnetworks.com/shows/originals/soa Официальный сайт] (англ.)
• «Сыны анархии» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Сыны анархии

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.