Сырдарьинская область (Российская империя)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сырдарьинская область
Область Российской империи 
Герб
Страна

Российская империя Российская империя

Адм. центр

Ташкент

Население (1897)

1 478 398[1] чел. 

Плотность

чел/км²

Площадь

452 840,0 вёрст² (504 700 км²) км² 

Дата образования

11 (23) июля 1867


Преемственность
← Кокандское ханство Узбекская ССР →

Сыр-Дарьи́нская о́бласть — административная единица в Российской империи, входила в состав Туркестанского генерал-губернаторства. Административный центр — г. Ташкент.

Область основана 11 (23) июля 1867; тогда же учреждено и областное правление.

30 апреля 1918 года область стала частью Туркестанской АССР. В октябре 1920 года территория Амударьинского отдела выделена в самостоятельную Амударьинскую область. 27 октября 1924 года в результате национально-территориального размежевания большая часть Сырдарьинской области передана в состав Киргизской (Казакской) АССР, оставшаяся небольшая часть (Ташкентский уезд) — в состав вновь образованной Узбекской ССР. 29 января 1925 года образована Ташкентская область в составе Узбекской ССР из части Сырдарьинской области. 16 февраля 1963 года часть Ташкентской области передана вновь образованной Сырдарьинской области.





География

Область занимала северо-западную часть Туркестанского края.

Граничила: на севере — с Тургайской и Акмолинской областями, на востоке — с Семиреченской областью, на юге — с Ферганской и Самаркандской областями и с Бухарой, на юго-западе — с Хивинскими владениями, на западе — с Аральским морем. Имела вид четырёхугольника, растянутого по долготе.

Площадь 504 700 км² (443 442 кв. вёрст). Наибольшее протяжение области по долготе — около 1173 км (1100 вёрст), по ширине около — 747 км (700 вёрст).

Сыр-Дарьинская область занимала около 70 % всей площади Туркестанского края и около 25 % Туркестанского генерал-губернаторства.

Население

По данным переписи 1897 года в области было 1 478 398 жителей (803 411 мужчин и 674 987 женщин), в том числе в городах 205 596. За исключением областного города Ташкента, имеющего 155 673 жителей (самый населённый город русской Средней Азии), в Сыр-Дарьинской области крупных городов нет.

Распределение населения по языку в 1897 году[1] (определение языков соотв. лингвистике 19 века):[2]:

Уезд Киргиз-кайсацкий (диалекты сов. Казахского языка) Тюркские наречия без распределения (в разных территориях в графу включалось разное население, использовавшее неклассифицированные диалекты и языки) Сартский (диалект совр. Узбекского языка)[3]. Кара-калпакский Узбекский (диалект совр. Узбекского языка)[3]. Великорусский (диалекты совр. Русского языка) Малорусский (диалекты совр. Украинского языка) Таджикский Татарский (часть диалектов совр. Татарского языка)
Область в целом 952 061 158 675 144 275 93 215 64 235 31 900 12 853 5 557 5 257
Города 10 038 116 627 23 446 45 17 533 22 258 3 493 1 081 4 416
Уезды без городов 942 023 42 048 120 829 93 170 46 702 9 642 9 360 4 476 841
Ташкентский уезд весь 163 105 142 630 108 765 11 511 17 510 2 921 4 531 2 616
г. Ташкент 1 911 116 604 11 749 0 61 14 993 2 600 339 2 313
Ташкентский уезд без городов 161 194 26 026 97 016 11 450 2 517 321 4 192 303
Аулиеуатинский уезд весь 250 988 2 313 1 460 2 8 474 5 129 5 339 379 630
г. Аулие-Ата 589 18 386 0 8 460 1 055 291 379 266
Казалинский уезд весь 135 850 2 487 0 47 2 821 95 353 659
г. Казалинский 3 358 2 487 0 42 2 517 93 352 627
Петровский уезд весь 130 269 3 1 450 9 4 1 048 117 2 517
г. Петровск 2 253 0 1 384 6 4 694 48 0 434
Чимкентский уезд весь 224 704 0 32 043 40 20 709 2 236 4 198 0 646
г. Чимкент 451 0 9 468 0 9 637 196 0 120
г. Туркестан 1 415 0 15 0 8 918 230 82 0 513
Амударьинский отдел 47 145 13 727 70 93 153 34 490 3 156 183 292 189
г. Петро — Александровск 61 3 9 19 39 2 132 189 11 143

За исключением русских — православных и отчасти староверов и других европейцев-христиан и евреев, главная масса населения (96,4 %) состоит из мусульман.

Органы власти

Административное деление

В начале XX века область делилась на 5 уездов и отдел:

Уезд Уездный город Площадь,
вёрст²
Население[1]
(1897), чел.
1 Аулиеатинский Аулие-Ата (11 722 чел.) 65 420,0 276 169
2 Казалинский Казалинск (7 585 чел.) 59 800,0 140 541
3 Перовский Перовск (5 058 чел.) 65 840,0 133 663
4 Ташкентский Ташкент (155 673 чел.) 38 870,0 448 493
5 Чимкентский Чимкент (11 194 чел.) 124 950,0 285 059
6 Амударьинский отдел Петро-Александровск (3 111 чел.) 97 960,0 194 473

Военные губернаторы

Ф. И. О. Титул, чин, звание Время замещения должности
Головачёв Николай Никитич генерал-лейтенант
14.07.1867—02.06.1877
Троцкий Виталий Николаевич генерал-лейтенант
05.05.1878—1883
Гродеков Николай Иванович генерал-лейтенант
02.06.1883—12.06.1892
Корольков Николай Иванович генерал-лейтенант
30.07.1892—28.06.1905
Федотов Иван Иванович генерал-лейтенант
28.06.1905—17.08.1906
Романов Михаил Яковлевич генерал-лейтенант
17.08.1906—01.02.1911
Галкин Александр Семёнович генерал-лейтенант
01.02.1911—1917

Помощники военного губернатора

Ф. И. О. Титул, чин, звание Время замещения должности
Дингельштедт Николай Александрович действительный статский советник
14.01.1884—04.11.1890
Хомутов Пётр Иванович действительный статский советник
14.11.1890

Символика

Напишите отзыв о статье "Сырдарьинская область (Российская империя)"

Примечания

  1. 1 2 3 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=86 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г.]. [www.webcitation.org/65YiRucuZ Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
  2. [demoscope.ru/weekly/ssp/emp_lan_97_uezd.php?reg=877 Демоскоп Weekly — Приложение. Справочник статистических показателей]
  3. 1 2 Бронникова О. М., Сарты в этнической истории Средней Азии (к постановке проблемы) Этносы и этнические процессы. Москва: Восточная литература, 1993, с.153.

Ссылки

  • [www.genealogia.ru/projects/maps/maps/map_turkistan_jpg.htm Сыр-Дарьинская область на карте Туркестана (конец XIX — начало XX века); 1,25 Мб]
  • [oldbooks.ax3.net/BookLibrary/93000-Syir-Darinskaya-obl.html Библиотека Царское Село, книги по истории Сырдарьинской Области, PDF]

Источник


Отрывок, характеризующий Сырдарьинская область (Российская империя)

Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.