Сытник, Константин Меркурьевич

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Константин Меркурьевич Сытник Костянтин Меркурійович Ситник<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Верховного Совета УССР
25 марта 1980 года — 27 марта 1985 года
Предшественник:	Михаил Ульянович Белый
Преемник:	Платон Григорьевич Костюк
Рождение:	3 июня 1926(1926-06-03) (97 лет) Луганск, Украина
Партия:	КПСС, УРП «Собор»
Образование:	Луганский педагогический институт имени Т.Шевченко
Учёная степень:	доктор биологических наук
Учёное звание:	профессор
Профессия:	ботаник, физиолог
Награды:

Константи́н Мерку́рьевич Сы́тник (укр. Костянтин Меркурійович Ситник; 3 июня 1926, Луганск, Украина) — украинский учёный и политический деятель. Академик АН Украины (1973), почетный академик Академии наук высшей школы Украины. Один из основателей Украинской республиканской партии «Собор». В 1980—1985 годах — Председатель Верховного Совета Украинской ССР.

Научная деятельность

В 1949 году окончил Луганский педагогический институт имени Т.Шевченко. С 1950 работает в Институте ботаники имени Н.Холодного, в котором проделал путь от аспиранта до директора. В 1974—1988 вице-президент АН Украины. Почетный директор Института ботаники имени Холодного, председатель комиссии по изучению наследия академика Вернадского, президент Украинского ботанического общества.

Политическая деятельность

Был членом КПСС, членом ЦК КПУ (1982—1990). Депутат Верховного Совета Украинской ССР (1980—1990), председатель Верховного Совета УССР (1980—1985).

С 1996 участвует в политике как представитель национально-демократического направления. Вступил в Народно-демократическую партию. После раскола партии на IV съезде (май 1999 года), когда большинство поддержало в качестве кандидата на пост президента Леонида Кучму, вышел из НДП.

В мае 1999 года вместе с Анатолием Матвиенко создал Всеукраинское объединение «Открытая политика». В ноябре 1999 года вместе с некоторыми другими национально-демократическими объединениями создали партию «Собор». В 1998—2006 народный депутат Украины. На выборах 2002 года избран от Блока Юлии Тимошенко. После очередного раскола в партии «Собор» в 2005 году на сторонников Тимошенко и Ющенко отошел от активной политической деятельности.

Награждён орденами Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени.

Орден князя Ярослава Мудрого IV ст. (3 июня 2006 года) — за выдающийся личный вклад в становление и развитие отечественной науки, многолетнюю плодотворную законотворческую и общественно-политическую деятельность

Орден князя Ярослава Мудрого V ст. (17 апреля 1998 года) — за выдающиеся личные заслуги перед Украинским государством в развитии фундаментальной науки, формирование национальной школы космической биологии и активную общественную деятельность

Семья

• Сын — журналист, телеведущий, актёр, общественный деятель Мыкола Вересень (Сытник, Николай Константинович) (р. 1960).

Отрывок, характеризующий Сытник, Константин Меркурьевич

– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.