Сычков, Федот Васильевич

Федот Сычков
Дата рождения:	13 марта 1870(1870-03-13)
Место рождения:	с. Кочелаево, Пензенская губерния (ныне на территории Мордовии), Российская империя
Дата смерти:	3 августа 1958(1958-08-03) (88 лет)
Место смерти:	Саранск, Мордовская АССР, СССР
Жанр:	художник, живописец
Учёба:	Высшее художественное училище живописи, скульптуры и архитектуры при Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге
Награды:
Звания:
Работы на Викискладе

Федот Васильевич Сычков (13 марта (1 марта по старому стилю) 1870, с. Кочелаево, Пензенская губерния (ныне на территории Мордовии), Российская империя — 3 августа 1958, Саранск, Мордовская АССР, СССР) — известный российский (советский) художник, заслуженный деятель искусств Мордовской АССР (1937), заслуженный деятель искусств РСФСР (1950), народный художник Мордовской АССР (1955).

Биография

Родился в бедной крестьянской семье. Рано осиротел.

Учился в трёхклассной земской школе села Кочелаева, способности к рисованию проявил с детства, занимался рисованием у учителя школы П. Е. Дюмаева. Работал в иконописной мастерской, писал фрески в церквях, выполнял портреты по фотографиям. С 1885 по 1887 год работал в Сердобске Пензенской губернии у подрядчика иконописца Д. А. Решетникова.

С 1887 по 1892 год жил в Кочелаеве, самостоятельно занимался живописью, писал иконы, портреты односельчан. В 1892 году по заказу генерала И. А. Арапова (1844—1913), имение которого находилось неподалеку от Кочелаева, написал картину «Закладка станции Арапово». Показанная директору Рисовальной школы для вольноприходящих Е. А. Сабанееву, картина произвела впечатление. Отметив талант Сычкова, Сабанеев посоветовал привезти юношу в Петербург.

В 1892 году Сычков переехал в Петербург и поступил учиться в Рисовальную школу Общества поощрения художеств. Поддержку ему оказал генерал И. А. Арапов. В 1895 году Ф. Сычков окончил Рисовальную школу и стал вольнослушателем в Высшем художественном училище при Академии художеств. После окончания учёбы художник вернулся на родину.

В 1900 году ему было присвоено звание художника за картину «Вести с войны». В 1905 году удостоен премии имени А. И. Куинджи на Весенней выставке в Академии художеств за картину «Мяльщицы льна». Избран членом Комитета Общества взаимного вспомоществования русских художников.

В 1908 году отправился в путешествие по Италии, Франции, Германии, привёз много пейзажей Рима, Венеции, Ментоны и морских видов.

В 1909—1917 годах работы Сычкова неоднократно отмечались на российских и международных художественных выставках.

В 1918—1920 годах участвует в оформлении революционных праздников в городе Наровчате, на станции Арапово и в родном селе Кочелаеве.

Последние годы жил в Саранске.

Творчество

Главная тема художника — жизнь крестьян, сельские праздники. Наиболее известные работы Сычкова:

• «Портрет Анны Ивановны Сычковой, матери художника» (1898)
• «Вести с войны» (1900)
• «Женский портрет» (1903)
• «Портрет в чёрном» (1904)
• «Мяльщицы льна» (1905, премия имени А. И. Куинджи на Весенней выставке в Академии художеств — 1905)
• «Подружки» (1909)
• «С гор» (1910)
• «Возвращение с сенокоса» (1911)
• «Катание на масленице» (1914)
• «Возвращение с ярмарки» (первая премия на закрытом Всероссийском конкурсе Общества поощрения художеств — 1910)
• «Деревенская свадьба»
• «Водосвятие»
• «Христославы»
• «Трудный переход» (поощрительная премия на Международной выставке в Риме — 1911, премия на Весенней выставке в Академии художеств — 1913)
• «Праздничный день» (1927)
• «Праздничный день. Подруги. Зима» (1929)
• «Выходной день в колхозе» (1936)
• «Колхозный базар» (1936)
• «Учительница-мордовка» (1937)
• «Трактористки-мордовки» (1938)
• «Праздник урожая» (1938)
• «Вручение акта на вечное бесплатное пользование землей»(1938)
• «Возвращение из школы» (1945)
• «Встреча героя» (1952).

Увековечение памяти

• С 1960 года в Мордовском республиканском музее изобразительных искусств имени С. Д. Эрьзи размещена постоянная экспозиция его произведений (в фондах этого музея находится самая большая коллекции живописных и графических работ Сычкова — около 600 произведений, включая этюды и эскизы).
• В 1970 году, к 100-летию со дня рождения выдающегося живописца, был издан приказ Министерства культуры Мордовской АССР об открытии на родине художника мемориального музея. Дом-музей Ф. В. Сычкова был открыт 11 марта 1970 года в с. Кочелаеве после некоторой реконструкции помещений.
• Мордовская республиканская картинная галерея им. Ф. В. Сычкова.

Интересные факты

Картина Ф. Сычкова «Пригожая» находилась в частном собрании известного учёного-аэродинамика Г. Н. Абрамовича

Ссылки

• [www.art-catalog.ru/artist.php?id_artist=167 Сычков Ф. В.]
• [www.erzia-museum.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=12&Itemid=6 Ф. В. Сычков на сайте Мордовского республиканского музея изобразительных искусств имени С. Д. Эрьзи]
• [sarfest4.narod.ru/sichkov.html Сычков Ф. В.]

Отрывок, характеризующий Сычков, Федот Васильевич

– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.