Сьенфуэгос-и-Ховельянос, Франсиско Хавьер де
Поделись знанием:
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
| Его Высокопреосвященство кардинал Франсиско Хавьер де Сьенфуэгос-и-Ховельянос Francisco Javier de Cienfuegos y Jovellanos <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Санта-Мария-дель-Пополо.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 20 декабря 1824 года — 21 июня 1847 года | |||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | ||
| Предшественник: | Архиепископ Ромуальдо Антонио Мон Веральде | ||
| Преемник: | Кардинал Худас Хосе Ромо-и-Гамбоа | ||
| Рождение: | 12 марта 1776 Овьедо, королевство Испания | ||
| Смерть: | 21 июня 1847 (71 год) Аликанте, королевство Испания | ||
| Принятие священного сана: | нет информации | ||
| Епископская хиротония: | 22 августа 1819 года | ||
| Кардинал с: | 13 марта 1826 года | ||
Франсиско Хавьер де Сьенфуэгос-и-Ховельянос (исп. Francisco Javier de Cienfuegos y Jovellanos; 12 марта 1776, Овьедо, королевство Испания — 21 июня 1847, Аликанте, королевство Испания) — испанский кардинал. Епископ Кадиса с 4 июня 1819 по 20 декабря 1824. Архиепископ Севильи с 20 декабря 1824 по 21 июня 1847. Кардинал-священник с 13 марта 1826, с титулом церкви Санта-Мария-дель-Пополо с 28 февраля 1831.
|
Это заготовка статьи о кардинале. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Сьенфуэгос-и-Ховельянос, Франсиско Хавьер де"
Ссылки
- [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bciej.html Информация] (англ.)
| Предшественник: архиепископ Ромуальдо Антонио Мон Веральде |
Архиепископ Севильи 20 декабря 1824 — 21 июня 1847 |
Преемник: кардинал Худас Хосе Ромо-и-Гамбоа |
Отрывок, характеризующий Сьенфуэгос-и-Ховельянос, Франсиско Хавьер де
– Что прикажете, графинюшка?– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
