Сьюзан Кларк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сьюзан Кларк
Susan Clark
Имя при рождении:

Нора Голдинг

Дата рождения:

8 марта 1940(1940-03-08) (84 года)

Место рождения:

Сарния, Канада

Гражданство:

Канада Канада

Профессия:

актриса

Карьера:

1967—1999

Сьюзан Кларк (англ. Susan Clark, наст. имя Нора Голдинг; род. 8 марта 1940) — канадская и американская актриса, лауреат премии «Эмми»[1].





Карьера

Сьюзан Кларк сыграла главные женские роли в нескольких успешных фильмах в шестидесятых и семидесятых, таких как «Блеф Кугана» с Клинтом Иствудом в 1968 году, «Скажи им, что Билли-Бой здесь» с Робертом Редфордом в 1969, «Вальдес идет» с Бертом Ланкастером в 1971, «Ночные ходы» с Джином Хэкменом и «Аэропорт 1975» в 1975, а также «Город в огне» с Барри Ньюманом и Лесли Нильсеном в 1979 году. Она также снялась в фильмах «Колосс: Проект Форбина» и «Порки». В 1976 году она выиграла премию «Эмми» за роль в телефильме «Бейб», а год спустя получила ещё одну номинацию за игру Амелии Эрхарт в одноимённом фильме[1].

На телевидении Сьюзан Кларк известна по своей роли Кэтрин Пападаполис в комедийном сериале «Вебстер», которая принесла ей номинацию на премию «Золотой глобус» в 1985 году. Она появилась во всех эпизодах сериала, который транслировался с 1983 по 1989 год. После его завершения она была приглашенной звездой в одном из эпизодов сериала «Она написала убийство», а также снялась в нескольких кино и телефильмах.

Личная жизнь

Нора Голдинг родилась в городе Сарния (Онтарио, Канада), но выросла в Торонто[2]. 21 марта 1980 года вышла замуж за актёра Алекса Карраса, в браке с которым в этом же году родила дочь Кэти.

Фильмография

Награды и номинации

Напишите отзыв о статье "Сьюзан Кларк"

Примечания

  1. 1 2 [www.imdb.com/name/nm0164540/awards Awards for Susan Clark]. Проверено 28 мая 2012. [www.webcitation.org/6AsdFSIhA Архивировано из первоисточника 23 сентября 2012].
  2. [www.filmreference.com/film/96/Susan-Clark.html Susan Clark bio at Film Reference]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сьюзан Кларк

В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.