Сэвулеску, Алиса

Алиса Сэвулеску
Дата рождения:	29 октября 1905(1905-10-29)
Место рождения:	Олтеница, Румыния
Дата смерти:	1 февраля 1970(1970-02-01) (64 года)
Место смерти:	Бухарест, Румыния
Страна:	Румыния Румыния
Научная сфера:	Микология, фитопатология

Алиса Сэвулеску (рум. Alice Săvulescu; 29 октября 1905, Олтеница, Румыния — 1 февраля 1970, Бухарест, Румыния) — румынский миколог и фитопатолог.

Биография

В 1924 году поступила в Бухарестский университет, который она окончила в 1929 году. С 1929 по 1931 год работала в Институте культивирования табака и брожения. В 1931 году переехала в Колумбию, где она работала с 1931 по 1934 год. В 1934 году вернулась в Румынию и устроилась на работу в Румынский сельскохозяйственный институт, где она с 1934 по 1939 год заведовала лабораторией, а с 1939 по 1949 год заведовала отделом фитопатологии. С 1950 по 1970 год заведовала отделом микробиологии и фитопатологии Института биологии.

Личная жизнь

Вышла замуж за учёного Траяна Сэвулеску.

Научные работы

• Изучала взаимоотношения системы паразит — хозяин, вирусные болезни ряда растений и действия фунгицидов.

Членство в обществах

• Член Нью-Йоркской АН.
• Член Румынской АН.
• Член ряда других научных обществ.

Литература

• Биологи. Биографический справочник.— Киев.: Наукова думка, 1984.— 816 с.: ил

Ссылки

• [persons-info.com/persons/SEVULESKU_Alisa Биографические сведения].
• [liveinternet.ru/users/kakula/post138836766/ Дата рождения с биографией на сайте Liveinternet (Kakula)].

Отрывок, характеризующий Сэвулеску, Алиса

В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.