Сэйбл-Айленд (национальный парк)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

</tt> </tt>

</tt>

</tt>

</tt>

Национальный парк Сэйбл-Айленд
англ. Sable Island National Park
Категория МСОП — II (Национальный парк)
43°57′00″ с. ш. 59°54′57″ з. д. / 43.95000° с. ш. 59.91583° з. д. / 43.95000; -59.91583 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=43.95000&mlon=-59.91583&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 43°57′00″ с. ш. 59°54′57″ з. д. / 43.95000° с. ш. 59.91583° з. д. / 43.95000; -59.91583 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=43.95000&mlon=-59.91583&zoom=9 (O)] (Я)
РасположениеНовая Шотландия
СтранаКанада Канада
Площадь34 км²
Дата основания2011
Управляющая организацияПарки Канады
Национальный парк Сэйбл-Айленд

Национальный парк Сэйбл-Айленд (англ. Sable Island National Park, фр. ?) — национальная парковая резервация Канады, расположенная на острове Сэйбл на северо-западе канадской провинции Новая Шотландия.





Физико-географическая характеристика

Остров Сэйбл находится в северо-восточной части Атлантического океана на границе континентального шельфа. Это песчаный остров длиной 42 км и шириной не более 1,3 км, расположенный в 290 км от Галифакса. В центре острова расположена система песчаных дюн, крупнейшая в Восточной Канаде, которая вытянулась на две трети длины острова. В восточной и западной частях острова сформированы равнины протяжённостью 2-6 км, которые носят название East and West Spits[1].

На острове много прудов с пресной водой, особенно в его западной части. Из-за различной относительной плотности солёной и пресной воды, последняя формирует выпуклый слой над солёной водой. Такие пруды являются средой обитания уникальных животных. Вместе с тем, существует опасность утраты таких свойств из-за эрозии дюн. В частности, озеро Уоллес (Lake Wallace) в южной части острова, растянувшееся на 1 км, значительно потеряло в размерах из-за нашествия песка[1].

На острове умеренный климат со своими характерными особенностями. Его уединённое положение является причиной сильных ветров, а влияние Гольфстрима делает зимние температуры самыми высокими в Канаде. Для острова также характерны туманы, 127 дней в году случаются туманы продолжительностью более 1 часа[1].

Флора и фауна

На острове идентифицировано 190 видов растений. Растительный мир острова является типичным для дюн восточной части Северной Америки. В центральной части острова преобладают растения верескового типа, в то время как ближе к побережью они сменяются на такие травы, как Песколюбка[1].

С XVI века на острове пытались поселить ряд домашних животных: лошадей, крупный рогатый скот, козлов и кроликов, однако в конце XX века из млекопитающих на острове были представлены только лошади, которых насчитывается 375 особей. В прошлом в регионе было много атлантических моржей (Odobenus rosmarus rosmarus), о чём свидетельствуют многочисленные останки, открывающиеся при подвижках песка. С декабря по февраль, чтобы оставить потомство, к острову приходит крупнейшая в мире колония длинномордых тюленей (Halichoerus grypus), занимая практически всю территорию острова. Кроме того, в окрестных водах обитают обыкновенный тюлень (Phoca vitulina), кольчатая нерпа (Pusa hispida), гренландский тюлень (Pagophilus groenlandicus) и хохлач (Cystophora cristata)[1].

Через остров проходят пути миграции перелётных птиц. На острове зафиксировано 350 видов, из них 16 оставляет потомство. Под охраной государства находятся такие обитатели острова как саванная овсянка (Passerculus sandwichensis) и розовая крачка (Sterna dougallii). Кроме того, в парке водятся уникальные виды мотыльков и бабочек[1].

Охрана территории

25 января 2010 года было принято решение о создании на территории острова природоохранной зоны. После трёхмесячных консультаций о типе охраняемой территории, 18 мая 2010 года правительствами Канады и Новой Шотландии была анонсирована возможность создания национального парка Сэйбл-Айленд[2]. Национальный парк призван сохранить разнообразие флоры и фауны острова и его побережья, включая особую породу лошадей острова и редких птиц, а также расширить возможности посещения парка[3]. Заявление было приурочено к международному году биоразнообразия[2].

17 октября 2011 года Сэйбл-Айленд был официально объявлен национальным парком[4].

Напишите отзыв о статье "Сэйбл-Айленд (национальный парк)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [www.pc.gc.ca/eng/np-pn/cnpn-cnnp/sable/nature.aspx Sable Island National Park: Sable Island Natural History] (англ.). Парки Канады. Проверено 4 марта 2011. [www.webcitation.org/69TSS2dcg Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
  2. 1 2 [www.pc.gc.ca/eng/np-pn/cnpn-cnnp/sable/index.aspx Sable Island National Park Proposal] (англ.). Парки Канады. Проверено 4 марта 2011. [www.webcitation.org/66sTUPzIZ Архивировано из первоисточника 13 апреля 2012].
  3. [www.pc.gc.ca/eng/np-pn/cnpn-cnnp/sable/faq.aspx Sable Island National Park: Frequently Asked Questions] (англ.). Парки Канады. Проверено 4 марта 2011. [www.webcitation.org/69TSRY5c9 Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
  4. [www.cbc.ca/news/canada/nova-scotia/story/2011/10/17/ns-sable-island-national-park.html Sable Island named national park] (англ.). CBC. Проверено 4 марта 2013. [www.webcitation.org/6H0XtGepw Архивировано из первоисточника 30 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Сэйбл-Айленд (национальный парк)

Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!