Сэккан сэйдзи
Сэкка́н сэ́йдзи (яп. 摂関政治, せっかんせいじ, «режим регентов и советников») — термин японской историографии, которым обозначают режим верховенства Императорских регентов сэссё и советников кампаку из рода Фудзивара в японском политикуме IX—XI веков средины периода Хэйан.
История
Начало господства представителей рода Фудзивара связывают с Фудзиварой-но Ёсифусой, который в 857 (866) году был назначен на должность регента сэссё при малолетнем Императоре. В 887 году его племянник и названый сын Фудзивара-но Мотоцуна получил должность советника кампаку. Из-за вмешательства Сугавары-но Митидзанэ влияние Фудзивара на Императорский двор ослабло на полвека, однако затем, в 967 году, внук Мотоцуны, Фудзивара-но Санэёри, был назначен на должность советника, а через два года — на должность регента. Его потомки объединяли эти должности и фактически монопольно правили Японией до средины XI века.
В 1089 году влияние Фудзивара было существенно ограничено появлением института экс-Императора инсэй. С XII века, когда назначение на должности регентов сэссё и советников кампаку стало формальностью, главы этого рода утратили реальный контроль над государственными делами.
|
Это заготовка статьи по истории Японии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Сэккан сэйдзи"
Отрывок, характеризующий Сэккан сэйдзи
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
