Адамс, Сэмюэл
| Сэмюэл Адамс | |
 портрет работы Джона Синглтона Копли, 1772 г. |
Сэмюэл Адамс (Самуель Адамс, англ. Samuel Adams; 27 сентября 1722, Бостон — 2 октября 1803, Бостон) — американский государственный деятель и философ. В качестве политического лидера колонии Массачусетс создал тайную антибританскую организацию «Сыны свободы», одной из акций которой было Бостонское чаепитие. Впоследствии — один из лидеров Американской революции.
Биография
Родился в семье служителя конгрегациалистской церкви. Изучал теологию в Гарвардском колледже, но бросил занятия вследствие разорения отца и стал негоциантом, также безуспешно. Позже работал сборщиком налогов, а к началу 1760-х годов выдвинулся в качестве влиятельного члена Палаты представителей Массачусетса. В 1763 году, по окончании Семилетней войны, встал на почву политического сопротивления, возмущённый мерами, принятыми английским правительством относительно американской торговли. В частности, он был ярым противником штемпельной пошлины и по этому поводу побудил своих сограждан к возмущению (1765 г.).
Адамс первым подал мысль об учреждении народных обществ, способных к совместным действиям, благодаря корреспонденции. Одним из первых призывов к объединению американских колоний против англичан было циркулярное письмо, написанное самим Адамсом в 1768 году. Циркуляр стал поводом для введения в Бостон английских войск, в открытом столкновении с которыми в 1770 году было убито пятеро колонистов. Информация об этом инциденте и последовавшем судебном расследовании широко использовалась для антибританской пропаганды во всех американских колониях. В 1772 году по предложению Адамса сборным пунктом для антибританской агитационной корреспонденции был назначен Бостон («Корреспондентский комитет в Бостоне»). По образцу последнего корреспондентские комитеты, ставшие впоследствии зачатком местной революционной власти, появились во всех остальных колониях.
Следующим знаменитым актом тайной организации Адамса стало Бостонское чаепитие (1773 г.), в ответ на которое британское правительство приняло так называемые «Невыносимые законы». Присутствуя на Первом континентальном Конгрессе как депутат от Массачусетса от 1774—82 гг., Адамс настаивал на продолжении борьбы с Англией и призывал к провозглашению независимости. Участвовал в создании Декларации независимости США (1776 г.) и Статей Конфедерации (1777 г.), но считал опасным стремление Вашингтона к усилению власти федерального центра. Как влиятельный член конвента от Массачусетса, в 1788 он настоял на принятии новой союзной конституции и подал, собственно, повод всему Востоку к присоединению соседних штатов.
После революции вернулся в Бостон, где в 1789 году был избран вице-губернатором, а в 1794 году — губернатором Массачусетса. По старости сложил с себя полномочия в 1797 году.
В американской историографии Адамс считается противоречивой фигурой. Одни авторы считают его организатором революционной борьбы, а другие — опасным заговорщиком, который для достижения своих политических целей использовал пропаганду и провоцировал уличные беспорядки.
Интересные факты
- Существует известная пивоваренная компания и марка пива «Samuel Adams»[1]
Образ в культуре
- «Джон Адамс» (2008)
- Сэм Адамс стал одним из главных героев мини-сериала «Сыны свободы», снятом в 2014 году.
- Сэмюэл Адамс был эпизодическим персонажем в компьютерной игре Assassin's Creed III, где были отражены некоторые события его деятельности.
Библиография
- Уэльс, «Life and public services of Samuel A.» (3 т., Бостон, 1865 г.).
- The writing, ed. by H. A. Cushing, v. 1—4, N. Y., 1904—08.
Напишите отзыв о статье "Адамс, Сэмюэл"
Примечания
- ↑ [www.inpinto.com/articles/sorta_piva/pivo_samuel_adams_i_kachestvo_i_kolichestvo/ Пиво Samuel Adams — и качество, и количество] // «Inpinto.com»
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Адамс, Сэмюэл
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
