Барбер, Сэмюэл

Сэмюэл Барбер
Сэмюэл Барбер, фотография К. Ван Вехтена, 1944
Основная информация
Дата рождения	9 марта 1910(1910-03-09)
Место рождения	Уэст-Честер (Пенсильвания)
Дата смерти	23 января 1981(1981-01-23) (70 лет)
Место смерти	Нью-Йорк
Страна	США США
Произведения в Викитеке

Сэмюэл Ба́рбер (англ. Samuel Barber; 9 марта 1910, Уэст-Честер, Пенсильвания — 23 января 1981, Нью-Йорк) — американский композитор.

Биография

Родился 9 марта 1910 в Уэст-Честере (шт. Пенсильвания). Начал учиться музыке в возрасте шести лет и уже на первом году обучения обнаружил признаки композиторского дарования. В возрасте 14 лет был прослушан руководителем Консерватории Пибоди Харолдом Рэндолфом, порекомендовавшим Барберу профессиональную музыкальную карьеру, и в том же году поступил учиться в институт Кёртиса (Филадельфия), где в течение девяти лет занимался игрой на фортепиано, пением и композицией, а также брал уроки дирижирования у Ф. Райнера. В том же колледже учились Леонард Бернстайн и Джанкарло Менотти, позже ставший спутником жизни Барбера. Во время Второй мировой войны Барбер служил в военно-воздушных силах США. В 1945 году был избран почётным членом Мемориального фонда Дж. Гуггенхайма. В 1947 и 1948 годах был музыкальным консультантом Американской академии в Риме. Среди сочинений, принесших Барберу мировую известность, можно упомянуть адажио для струнного оркестра, оркестровые эссе № 1 и № 2, Кэприкорнский концерт для флейты, гобоя, трубы и струнных (Capricorn Concerto), виолончельную и фортепианную сонаты (соната для фортепьяно впервые исполнена В.Горовицем) Заболев раком, умер Барбер в Нью-Йорке 23 января 1981 года в возрасте 70-лет.

Творчество

В сочинениях раннего периода обнаруживается близость к традициям романтиков. Позднее с романтическими традицими сочетались элементы неоклассицизма.

Индивидуальные черты стиля проявились в скрипичном концерте (1939), затем получили развитие в «Концерте Козерога» (иначе «Кэприкорнский концерт», «Capricorn Concerto») для флейты, гобоя, трубы и струнного оркестра, 1944), концерте для виолончели (1945), концерте для фортепиано, сюите «Медея» (1947), Сонате для фортепиано (1949).

Среди других произведений — опера «Ванесса» (1956, либретто Д. Менотти), балет «Сувенир» («Souvenirs»,1951-52; на его основе сюиты для фортепиано и фортепиано в 4 руки), увертюра к «Школе злословия» Р. Шеридана (Overture to the School for Scandal; 1933), 2 квартета (1936 и 1948), симфонии № 1 (1936; 2-я ред. 1943) и № 2 (1944; 2-я ред. 1947), самое его известнейшее в мире и часто исполняемое Adagio для струнных (1936), 2 «эссе» для оркестра (1937 и 1942), сонаты, хоры и песни на стихи Г. Гейма, Шекспира, Дж. М. Хопкинса, Э. Дикинсон, А. Э. Хаусмана, Р. М. Рильке, У. Б. Йейтса, Дж. Джойса, У. Х. Одена, Чеслава Милоша, Ежи Харасымовича, Л. Ли и других поэтов и писателей.

Достижения

За сонату для виолончели и фортепиано (1932) и музыку к сцене из Шелли (Music for a Scene from Shelley) — американская Римская премия (1935). Дважды лауреат Пулитцеровской премии, член Американской академии искусства и литературы.

Adagio для струнных (1936 г.) вошло в двадцатку лучших музыкальных произведений второго тысячелетия.

В массовой культуре

«Адажио для струнного оркестра» Барбера неоднократно использовалось в произведениях и ремиксах других современных исполнителей. Известные обработки:

• Tiësto «Adagio for strings»
• Seventh Son & Ethan North «Adagio For Strings»
• Era «Adagio for Strings [ERA Version]»
• Escala «Adagio for Strings»
• Delerium «Eternal Odyssey»
• Sacred Spirit «Adagio (after Barber)»
• Splash & Nick Austin «Adagio For Strings»
• DJ Yvan «Adagio For Strings»
• William Orbit Adagio For Strings»
• Skip Raiders «Another Day»
• Il Divo - «Dov'è L'Amore»
• Muse «Interlude» из альбома Absolution .
• Mark Sixma «Adagio for Strings»
• Oliver Heldens «Melody»
• Atomic Pulse "Unknown Strings"

Так же эта композиция может быть услышана как саундтрек в:

• Компьютерная игра, стратегия на космическую тему Homeworld.
• Фильм Оливера Стоуна: "Взвод".

Литература

• Broder N. Samuel Barber. N. Y.: G. Schirmer, 1954.
• Heyman B.B. Samuel Barber: the composer and his music. New York: Oxford UP, 1992
• Wentzel W.C. Samuel Barber: a guide to research. New York: Routledge, 2001

Ссылки

• [www.belcanto.ru/barber.html О Барбере на belcanto.ru]  (рус.)
• [www.classic-music.ru/barber.html О композиторе]  (рус.)
• [www.muzcentrum.ru/persons/fperson504/ О Барбере на сайте Российского государственного музыкального телерадиоцентра]  (рус.)
• [www.krugosvet.ru/articles/16/1001618/print.htm БАРБЕР, СЭМЮЭЛ] (недоступная ссылка с 05-09-2013 (3878 дней) — история, копия)
• [www.schirmer.com/default.aspx?TabId=2419&State_2872=2&ComposerId_2872=72 Samuel Barber] (англ.)
• [members.tripod.com/~jdmoncada/barber.html SAMUEL BARBER] (англ.)

Отрывок, характеризующий Барбер, Сэмюэл

– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.