Сэндс, Деннис

Деннис Сэндс Dennis S. Sands
Годы активности	с начала 70-х гг.
Страна	США
Профессии	звукорежиссёр
Жанры	Саундтрек
Сотрудничество	Алан Сильвестри, Дэнни Эльфман

Деннис Сэндс (англ. Dennis S. Sands) — американский звукорежиссёр, прославившийся своими работами для высокобюджетных фильмов. Его работы неоднократно выдвигались на «Оскар» и другие престижные награды в области искусства.

Биография

Ранние годы

Первой работой в музыкальной студии для 22-летнего Сэндса стала должность архивариуса большого архива записей лос-анджелесской студии MGM Recording Studios, тогда принадлежавшей лейблу MGM Records, подразделению MGM. Знакомый его брата, работавший в этой студии, в конце 60-х предложил ему устроится туда, поскольку требовался человек, способный разобраться со скопившейся коллекции магнитных лент. На тот момент Сэндс абсолютно не интересовался кино и телевидением, его привлекала лишь музыка. На студии он вскоре познакомился с работавшими там звукоинженерами, которым довелось сводить работы таких известных музыкантов как Стив Лоуренс, Эйди Горме, Сэмми Дэвис-мл. и Фрэнк Синатра. В частности, звукоинженерами тогда работал Ральф Валентайн, ранее работавший на Columbia Records, и его брат Вэл Валентайн, ранее работавший на Liberty Records. Из-за довольно специфического контингента клиентов на студии в основном записывали оркестры, биг-бэнды и джазменов. Молодой Сэндс страстно любил поп- и рок-музыку, и после работы оставался в студии посмотреть на работу коллег. По его собственному выражению, он «жил на студии». Однажды ночью ему удалось принять участие в записи саундтрека к фильму, и это Сэндс позднее вспоминал как «самую захватывающую вещь, которую он когда-либо делал».

Спустья полгода работы в студии звукорежиссёры обучили Сэндса как делать мастеринг звукозаписи, поскольку им самим не слишком интересно было этим заниматься. В этот же период Сэндс в свободное время начал самостоятельно изучать звукорежиссуру. Однажды во время сессионной записи Джо Пасса ему предоставилась возможность поработать звукорежиссёром, поскольку назначенный человек был сильно пьян, а на замену ему больше никого не было. Сэндс вместе с продюсером записи Норманом Гранцом уложили его в такси и отправили домой, и Сэндс как единственный из присутствующих, знакомый с аппаратурой, занялся записью. Продюсеру понравилась работа Сэндса, и в дальнейшем он время от времени предлагал Сэндсу срежиссировать ту или иную запись. Со временем Сэндс даже звукорежиссировал записи таких именитых музыкантов как Каунт Бэйси, Элла Фицджеральд и Оскар Питерсон.

Собственный бизнес

Со временем MGM продало студию, и Сэндс остался в компании, где должен был исполнять административные функции. Но эта роль его мало привлекала. На пару с ещё одним звукоинженером MGM Сэндс организовал партнёрство и вновь занялся звукорежиссурой, таким образом завершив четырёхлетний период работы в MGM Records. Бизнес молодой компании процветал, со временем партнёры даже начали выполнять заказы для телевидения. Первым крупным шоу для Сэндса стал телесериал «Донни и Мари», вышедший в январе 1976 года. Со временем заказов для телевидения становилось всё больше, что постепенно привело партнёров к мысли организовать собственную студию и сосредоточиться на заказах для телевидения. В 1977 году они открыли студию Group IV в Голливуде. В этот период Сэндсу пришлось изучать как правильно сводить запись, поскольку тогда музыканты часто выступили с живой музыкой на телевидении и звукоинженерам приходилось сводить музыку «вживую». Помимо этого, Сэндс занялся ещё двумя телешоу, одно из которых шло утром, а другое — после обеда. Таким образом, ему удалось поработать над такими телесериалами как «Даллас», «Блюз Хилл стрит» и «Сент-Элсвер». В этот же период Сэндс познакомился с Аланом Сильвестри, который в то время занимался телесериалом CHiPs. Они подружились, и в 1978 году Сэндс присоединился к Сильвестри в работе над CHiPs. В дальнейшем, они несколько раз сотрудничали при записи саундтреков для фильмов.

Первый успех

В 1981 году Сэндс записал саундтрек к фильму «На золотом озере», что привлекло к нему внимание более серьезных клиентов и дало ему новые возможности. Поворотным моментом в его карьере (равно как и Сильвестри) стала их совместная работа над саундтреком к фильму «Роман с камнем». Фильм получил широкую популярность, после чего Сэндса постоянно стали приглашать к участию в записи саундтреков и к другим фильмам.

Награды и номинации

Год	Фильм/телесериал	Награда	Категория	Результат	Источник
1979	Steve & Eydie Celebrate Irving Berlin	Прайм-тайм премия «Эмми»	«Выдающиеся достижения в области сведения звука»	Победа
1995	«Форрест Гамп»	«Оскар»	«Лучший звук»	Номинация
		CAS Award	«Выдающиеся достижения в области сведения звука для игрового кино»	Победа
1998	«Контакт»	«Оскар»	«Лучший звук»	Номинация
		CAS Award	«Выдающиеся достижения в области сведения звука для игрового кино»	Номинация
2000	«Красота по-американски»	«Грэмми»	«Лучший альбом, являющийся саундтреком к фильму, телевидению или другому визуальному представлению»	Победа
		Golden Reel Award	«Лучшая звукорежиссура музыки»	Победа
	«Южный парк: больше, длиннее и без купюр»		«Лучшая звукорежиссура музыки для анимации»	Победа
2001	«Изгой»	«Оскар»	«Лучший звук»	Номинация
		CAS Award	«Выдающиеся достижения в области сведения звука для игрового кино»	Номинация
2005	«Полярный экспресс»	«Оскар»	«Лучший звук»	Номинация
2008	-	Career Achievement Award	-	Победа
	«В гости к Робинсонам»	Golden Reel Award	«Лучшая звукорежиссура»	Номинация
2012	«Экипаж»	«Спутник»	«Лучший звук»	Номинация
2013	«Франкенвини»	CAS Award	«Выдающиеся достижения в области сведения звука для анимационного кино»	Номинация

Ссылки

• Деннис Сэндс (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.discogs.com/artist/Dennis+Sands Сэндс, Деннис] (англ.) на сайте Discogs

Отрывок, характеризующий Сэндс, Деннис

Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.