Сэнсом, Джордж Бэйли

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джордж Бэйли Сэнсом
George Bailey Sansom
 
Рождение: 28 ноября 1883(1883-11-28)
Лондон, Великобритания
Смерть: 8 марта 1965(1965-03-08) (81 год)
Тусон, Аризона, США
 
Награды:

Сэр Джордж Бэйли Сэнсом (англ. George Bailey Sansom, 28 ноября 1883, Лондон, Великобритания, — 8 марта 1965, Тусон, Аризона, США) — английский дипломат и историк, специалист в области исследования Японии на западе. Член орденов Британской империи и Святого Михаила и Святого Георгия.



Биография

Сэнсом родился в Лондоне в графстве Кент в 1883 году. Хотя его отец занимался кораблестроением, он смог дать сыну хорошее образование образование. Молодой человек учился во Франции и Германии, включая Гисенский университет и Марбургский университет в Германии. Он сдал экзамены и поступил на службу в британское консульство дипломатом в сентябре 1903 года.

В 1904 году Сэнсом прибыл в Японию в Токио вместе с Британской миссией изучать японский язык. Как студент-переводчик в Нагасаки, он начал свою карьеру в Японии, которая длилась довольно долго всего лишь иногда прерывалась на незначительное время. До Второй мировой войны, Сэнсом проработал в Японии почти 40 лет.

Пока он работал секретарем сэра Клауда Максвелла Макдоналда, миссия получила более высокий статус, став посольством, и Сэнсом присутствовал на переговорах об англо-японском альянсе в 1905 году. Всю свою дипломатическую карьеру Сэнсом строил в Японии, изучая её, и в итоге стал профессионалом в области диалектов японского языка. Помимо карьеры дипломата, который мог легко находиться в японском обществе, общаться с высшими чинами власти, Сэнсом так же строил в Японии свою карьеру как ученого, которого он открыл в себе в 1920-1930-х годах, став ведущим ученым западной школы, касаемо японского языка, культуры и истории. В 1928 году он опубликовал «Историческую грамматику японского языка», а в 1931 «Япония: Короткая история культуры». Вторая из которых до сих пор широко используется как учебный текст, которая принесла Сэнсому известность как ученому и писателю. Написанная в прекрасном изящном стиле, она остается одной из классических западных книг о Японии.

Сэнсом начал свою литературную карьеру в 1911 году с перевода «Тсурэдзурэ гуса» автором которого являлся Ёсида Кэнко. Это один из самых значимых текстов период Камакура.

Сэнсом собирался приехать в Лондон в 1915 году, но отказался из-за военной деятельности в связи с Первой мировой войной. Из иностранного отдела его перевели в военный, а затем отправили в Архангельск в России, чтобы предотвратить попытки шпионажа.

В 1920 году Сэнсом вернулся в Японию в качестве секретаря сэра Чарльза Элиота, кого интересовал буддизм в Японии, что совпадало с интересами Сэнсома, который увлекался японской культурой и историей.

В 1934 году Сэнсом стал членом Японской академии, а в 1935 году посвящён в рыцари, получив орден святого Михаила и орден святого Георга. После Второй мировой войны он служил в дальневосточной комиссии Вашингтоне. В 1947 году он принял предложение стать первым директором Института восточной Азии в Колумбийском университете и сыграл главную роль в послевоенный период в американском научном обществе в области преподавания японского языка и истории, а также изучения Японии. Сэнсом оставался в Колумбии до 1954 года и в течение этого времени он написал «Западный мир и Япония» (1951), он изучал взаимодействие с Японией и Западом с середины 16 века до конца 19 века.

После перевода в Стэндфордский университет ему было выделено время и необходимая финансовая поддержка, чтобы он мог закончить свой главный труд как ученого, работу своей жизни — трехтомную «Историю Японии», которая публиковалась между 1958 и 1963 годами. Этот труд он закончил, когда ему было 80 лет, всего за два года до его смерти.

Работы Джорджа Сэнсома

1911 — перевод «Тсурэдзурэ гуса»
1928 — Историческая грамматика японского языка
1946 — второе издание Исторического грамматики японского языка
1931 — Япония: Короткая история культуры
1942 — Послевоенные отношения с Японией
1949 — Западный мир и Япония: Обучение во взаимодействии европейской и азиатской культур.
1958 — История Японии до 1334 года.
1961 — История Японии 1334—1615 годы.
1963 — История Японии 1615—1867 годы.
1984 — Япония в мировой истории.
дата не известна — Воспоминания сэра Джорджа Сэнсома.

Напишите отзыв о статье "Сэнсом, Джордж Бэйли"

Литература

  • Frederic, Louis (2002). Japan Encyclopedia. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press.
  • Howes, John F. (1975) «Sir George Sansom and Japan», Review of Pacific Affairs. University of British Columbia.
  • Sansom, Katharine (1972). Sir George Sansom and Japan: A Memoir. Tallahassee, Florida: The Diplomatic Press Inc.
  • Winchester, Simon. (2008). The Man Who Loved China: the Fantastic Story of the Eccentric Scientist Who Unlocked the Mysteries of the Middle Kingdom. New York: Harper. ISBN 978-0-06-088459-8
  • Ian Nish, 'Sansom, Sir George Bailey (1883—1965)', Oxford Dictionary of National Biography, Oxford University Press, 2004 [www.oxforddnb.com/view/article/35944, accessed 20 March 2013]
  • Kodansha encyclopedia of Japan [volume 7] — JAPAN: KODANSHA LTD., Tokyo

Отрывок, характеризующий Сэнсом, Джордж Бэйли

– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.