Сэра

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сэра́ или Сера́ (тиб. སེ་ར) — монастырь в пригороде Лхасы в Тибете (около 10 км от города), один из самых крупных буддийских монастырей и знаменитый университет школы гелуг тибетского буддизма, а также место паломничества. Ранее Сера был одним из трёх государственных монастырей.





История

Монастырь Сэра был основан в 1414 учеником Чже Цонкапы Сакья Еши.

Подобно монастырям Дрепунг и Ганден, монастырь Сэра также делится на факультеты-дацаны:

  • Сэра Мэй Дацан, построенный в 1419,
  • Сэра Чже Дацан, построенный в 1435,
  • Нгагпа-Дацан, построенный в 1559.

Ранее в монастыре находилось более пяти тысяч монахов. Сейчас монастырь продолжает функционировать, в нём проживает более сотни монахов, монастырь также является музеем, который посещают многочисленные туристы. Регулярно монахи проводят оживлённые философские диспуты.

Сэра в изгнании в Индии

В Индии тибетские беженцы организовали новый университет-монастырь Сэра в Байлакуппе около Майсура. Так как никто из тантрического факультета Нгагпа-Дацана не пережил китайского вторжения, в Индии имеются только два факультета — Сэра Мэй и Сэра Чже.

Как правило, именно в Сэра направляют китайцев, европейцев и американцев, желающих стать тибетскими монахами (тогда как выходцы из России и Монголии направляются в Дрепунг). Так, один из прообразов героя «Маленького будды» испанец Осэл Ита Торрес обучается именно здесь.

Галерея


См. также



Напишите отзыв о статье "Сэра"

Отрывок, характеризующий Сэра

«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.