Сюань-сюэ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Даосизм
История
Люди
Школы
Храмы
Терминология
Тексты
Боги
Медицина
Астрология
Бессмертие
Фэншуй
Портал

Сюань-сюэ (кит. 玄學; буквально — тайное учение, учение о таинственном) — философское учение IIIIV веков в Китае, получившее также название неодаосизма, представляющее собой синтез даосизма и конфуцианства. Основные представители школы — Хэ Янь (190—249), Ван Би, Сян Сю и Го Сян.

Учение приняло форму осмысления и комментирования классических сочинений — таких как «Ицзин», «Даодэцзин», «Чжуан-цзы», которые назывались «тремя таинственными». Мистическое, таинственное рассматривался как ключ к пониманию земного, конфуцианского. К «таинственному» относится сюань (глубокое), дао и превращения (хуа), которые порождают всё остальное.

К этому течению относится также трактат Ян Сюна «Книга Великой Тайны» («Тайсюаньцзин»), альтернатива Ицзина, в которой вместо триграмм используются 81 тетраграммы, представляющие собой рациональную классификацию явлений.

Хэ Янь и Ван Би, комментируя Даодэцзин подчёркивают, что бытие (наличие) рождается из небытия (отсутствия), которое отождествляется с дао.

Школа Сюань-сюэ была популярна среди аристократии. Эта школа превозносила естественность и безыскусственность, что повлекло за собой возникновение стиля «ветер и поток», получивший распространение в живописи и поэзии. Влияние сюань-сюэ ощутимо в принципах деятельности "Семи мудрецов из бамбуковой рощи".

Учение Сюань-сюэ, обладая некоторым сходством с буддийским учением о пустоте, способствовало восприятию буддийских идей. Развитие сюань-сюэ, как и распространение буддизма в Китае, было связано с политическим кризисом, последовавшим за падением дин. Хань (206 до н.э.-220 н.э.). Эти новые интеллектуальные течения выступили как альтернатива девальвировавшй конфуцианской ортодоксии.

Напишите отзыв о статье "Сюань-сюэ"



Ссылки

  • [www.synologia.ru/a/Сюань-сюэ Кобзев А. И. Сюань-сюэ]
  • [www.confuchina.com/08%20xiandaihua/XS.htm Contemporary Chinese Studies of XIONG Shili (熊十力) LIU Junping 劉軍平; QIN Ping 秦平]


Отрывок, характеризующий Сюань-сюэ

– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.