Сюар, Жан-Батист Антуан

Жан-Батист Антуан Сюар
фр. Jean-Baptiste-Antoine Suard
Дата рождения:	15 января 1732(1732-01-15)
Место рождения:	Безансон
Дата смерти:	20 июля 1817(1817-07-20) (85 лет)
Место смерти:	Париж
Гражданство:	Франция
Язык произведений:	французский
Награды:
Подпись:

Жан-Батист Антуан Сюар (1733—1817) — французский журналист, член Французской академии.

Биография

До революции издавал «Gazette littéraire de l’Europe» и «Gazette de France»; был цензором драматических произведений.

Во время революции сначала оставался в Париже и стоял в стороне от революционных событий, придерживаясь скорее роялистской партии. В эпоху террора покинул столицу и жил в деревенском затишье; одно время был выслан из Франции, вернулся обратно после переворота 18 брюмера. По возвращении основал «Le publiciste» и продолжал издавать его до 1810 г. В 1813 г. был выбран непременным секретарем академии.

Сюар прекрасно знал технику газетного и журнального дела; в своих суждениях он часто обнаруживает остроумие и наблюдательность, старается примирить самые разнородные взгляды; но ему почти всегда недостает твердости и определенности убеждений, широкого миросозерцания и сильного публицистического таланта.

Отдельно издал: «Lettres critiques» (1758), «Discours impartial sur les affaires actuelles de la lbrairie» (1777), «De la liberté de la presse» (1814) и мн. др.

Награды

• Офицер ордена Почётного легиона

Ссылки

• Сюар, Жан-Батист // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.academie-francaise.fr/immortels/base/academiciens/fiche.asp?param=248 Биография на сайте Французской академии] (фр.)

Отрывок, характеризующий Сюар, Жан-Батист Антуан

Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.