Мацуока, Сюдзо

Сюдзо Мацуока
Место проживания	Токио, Япония
Место рождения	Токио, Япония
Рост	185 см
Вес	80 кг
Начало карьеры	1986
Рабочая рука	правая
Призовые, долл.	1 117 112
Одиночный разряд
Матчей в/п	145—163
Титулов	1
Наивысшая позиция	46 (6 июля 1992)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	2-й круг (1989)
Франция	2-й круг (1992, 1993)
Уимблдон	1/4 финала (1995)
США	2-й круг (1990, 1993)
Парный разряд
Матчей в/п	28—44
Титулов	1
Наивысшая позиция	95 (16 января 1989)
Завершил выступления

Сюдзо Мацуока (яп. 松岡 修造 Мацуока Сю:дзо:, ромадзи: Shuzo Matsuoka; род. 6 ноября 1967, Токио) — японский профессиональный теннисист и телевизионный комментатор, победитель двух турниров АТР в одиночном и парном разрядах.

Игровая карьера

Сюдзо Мацуока впервые вышел на старт профессионального турнира в Открытом чемпионате Японии 1985 года, когда ему ещё не исполнилось 18 лет. В 1987 году он дебютировал в составе сборной Японии в Кубке Дэвиса.

В апреле 1988 года Мацуока вышел в четвертьфинал Открытого чемпионата Японии после победы над будущим олимпийским чемпионом Милославом Мечиржем, а через неделю в Нагое добрался до финала турнира класса ATP Challenger в паре с новозеландцем Стивом Гаем. В сентябре Мацуока, на тот момент занимавший в рейтинге место в середине второй сотни, уже представлял Японию на Олимпиаде в Сеуле, где, однако, проиграл в первом же круге как в одиночном разряде (21-й ракетке мира Эмилио Санчесу), так и в парном. Тем не менее к концу года выходы в полуфинал турнира АТР в Брисбене и в четвертьфиналы в Сиднее и Токио обеспечили ему место в первой сотне рейтинга. Следующий год он начал с выхода в финал турнира АТР в Веллингтоне, а через неделю, продолжая выступления в Новой Зеландии, завоевал свой первый титул в турнирах АТР, победив в паре с местным фаворитом Гаем на турнире в Окленде. Эта победа позволила Мацуоке войти в сотню сильнейших теннисистов мира и в парном разряде. Однако в марте, находясь в рейтинге в одиночном разряде уже на 62-м месте, Мацуока получил травму и на полсезона выбыл из соревнований, не сумев восстановиться до конца года и только вполсилы отыграв весь следующий сезон.

Настоящее возвращение Мацуоки состоялось только в 1991 году. Начав год с выхода в полуфинал турнира АТР и выигрыша «челленджера» в Бразилии, он затем успешно выступил в апреле в Сеуле и Сингапуре, вновь войдя в число ста лучших теннисистов мира. На Открытом чемпионате Канады в июле Мацуока добился первой за карьеру победы над игроком из Top-10 мирового рейтнига, переиграв Пита Сампраса — на тот момент девятую ракетку мира. Его остановил только в четвертьфинале советский представитель Андрей Чесноков. В 1992 году Мацуока выиграл Открытый чемпионат Сеула, став первым с начала Открытой эры в теннисе японцем, победившим на турнире АТР-тура (бывший тур Гран-при). Занимая на тот момент в рейтинге 90-е место, Мацуока победил на пути к титулу Джанлуку Поцци и Тодда Вудбриджа, находившися выше него в иерархии соответственно на 32 и 57 мест. Через полтора месяца он добился ещё одного внушительного успеха, дойдя до финала престижного турнира Queen’s Club в Лондоне. Там он переиграл последовательно 26-ю ракетку мира Маливая Вашингтона и двух соперников из первой десятки рейтинга — сначала Горана Иванишевича, занимавшего в рейтинге девятую строчку, а затем вторую ракетку мира Стефана Эдберга, уступив в итоге Уэйну Феррейре. Выход на Уимблдоне во второй круг после ещё одной победы над Вашингтоном позволил Мацуоке подняться на 46-е место в рейтинге — высшее не только в его карьере, но и во всём японском мужском теннисе на почти 20 лет (только в октябре 2011 года этот результат улучшит Кэй Нисикори).

Ещё раз Мацуока вышел на рекордный для японского тенниса в Открытой эре уровень в 1995 году. В начале года во второй раз пробившись в финал турнира АТР в парном разряде, он затем дошёл до четвертьфинала в одиночном турнире на Уимблдоне. По пути в четвертьфинал Мацуока, в рейтинге опустившийся к этому моменту за пределы первой сотни, обыграл 28-ю ракетку мира Карела Новачека и 34-ю ракетку мира Хавьера Франу, проиграв только Сампрасу — действующему и будущему чемпиону. Этот успех и удачные выступления на протяжении остатка сезона (выигрыш «челленджера» в Аптосе, выход в полуфинал Открытого чемпионата Китая и победа над десятой ракеткой мира Иванишевичем на Кубке Кремля) позволили ему не только вернуться в сотню сильнейших, но и приблизиться к Top-50, хотя до уровня 1992 года он так и не дотянулся.

В последний раз Мацуока выступил за национальную сборную в феврале 1997 года, в общей сложности проведя за неё 36 игр в 16 матчах (23 победы и 13 поражений). Он продолжал регулярные выступления в профессиональных турнирах до середины 1997 года, а в последний раз появился на корте в апреле следующего года в Токио. Успехи Мацуоки пробудили в Японии ослабевший интерес к теннису, переросший в настоящий бум после его выхода в четвертьфинал Уимблдона. Лучший игрок Японии начала XXI века Кэй Нисикори называет Мацоку одним из двух своих кумиров вместе с Роджером Федерером. Такао Судзуки, долгие годы остававшийся ведущим игроком Японии, также связывает свои успехи с Мацуокой.

Ещё один след в истории тенниса Мацуока оставил, сам того не желая. В матче первого круга Открытого чемпионата США 1995 года он и Петр Корда доиграли до тай-брейка в каждом из трёх первых сетов. В начале четвёртого сета у японского теннисиста начались судороги в левой икре, заставившие его играть с максимальной осторожностью, но это не помогло: после 3 часов и 27 минут игры, при счёте 2:1 по сетам и 5:5 в четвёртом сете, у него начались судороги в обеих ногах и он рухнул на корт, крича от боли. По действовавшим в тот момент правилам, судороги не считались травмой, и игрок, запросивший медицинскую помощь при них, считался проигравшим. Мацуока, не желая сдавать игру, две минуты пролежал на корте, страдая от боли, прежде чем победа была всё равно присуждена его сопернику в соответствии с другим правилом, ограничивающим время возвращения к игре. Этот случай заставил теннисные организации пересмотреть действующее правило, и в течение 15 лет при спазмах была разрешена медицинская помощь, как при любой другой травме. Правило, запрещающее медицинскую помощь при судорогах, было восстановлено с 1 января 2010 года в изменённом виде: по новому правилу, игрок может получить помощь от судорог дважды за матч при смене сторон корта или в конце сета либо, если помощь нужна в другое время, сдать столько геймов, сколько необходимо для выполнения одного из этих двух условий.

Рейтинг в конце года
Год	Одиночный разряд	Парный разряд
1996	146	-
1995	57	154
1994	125	212
1993	134	289
1992	64	-
1991	67	298
1990	139	-
1989	181	263
1988	82	178
1987	260	502

Участие в финалах турниров Гран-при и АТР за карьеру (5)

Легенда

Большой шлем (0)

Мастерс/чемпионат мира АТР (0)

Mercedes-Benz Super 9 (0)

ATP Championships (0)

ATP World (3)

Гран-при (2)

Одиночный разряд (3)

Победа (1)

Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт в финале
20 апреля 1992	Сеул, Республика Корея	Хард	Тодд Вудбридж	6-3, 4-6, 7-5

Поражения (2)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт в финале
1.	2 января 1989	Веллингтон, Новая Зеландия	Хард	Келли Эвернден	5-7, 1-6, 4-6
2.	8 июня 1992	Лондон, Великобритания	Трава	Уэйн Феррейра	3-6, 4-6

Парный разряд (2)

Победа (1)

Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
9 января 1989	Окленд, Новая Зеландия	Хард	Стив Гай	Джон Леттс Брюс Ман-Сон-Хинг	7-6, 7-6

Поражение (1)

Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
9 января 1995	Джакарта, Малайзия	Хард	Рональд Ажено	Дэвид Адамс Андрей Ольховский	5-7, 3-6

Дальнейшая карьера

Уже в конце 80-х годов и начале 90-х годов Сюдзо Мацуока одновременно с выступлениями на корте стал часто появляться на телеэкране. Он рекламировал спортивную обувь и выступал в роли комментатора в спортивных программах. После окончания карьеры Мацуока, ставший в Японии национальной знаменитостью, снимается в десятках реламных роликов ежегодно. Совместно со своим бывшим тренером Бобом Бреттом Мацуока организовал юношеский теннисный лагерь Shuzo Challenge, в задачи которого входят поиск и обучение юных теннисных талантов. Все обладающие потенциалом молодые теннисисты Японии проходят в Shuzo Challenge через руки Бретта, прививающего им профессиональные навыки.

В 2004 году Мацуока был приглашён на должность «режиссёра по теннису» в телевизионном сериале «Ace wo Nerae!» («Подавай навылет!»), главными героями которого являются теннисисты. На первой версии этого сериала (снятой в жанре аниме) он сам рос в 1970-е годы, а в 2000-е годы было решено снять эту же историю с живыми актёрами. Новый сериал, однако, оказался не столь популярен, как аниме, и съёмки были прекращены после девятой серии.

Ссылки

• [www.shuzo.co.jp/ Официальный сайт]  (яп.)

---

• [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)

• [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

Отрывок, характеризующий Мацуока, Сюдзо

– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…