Леонгард, Сюзанна

Сюза́нна Леонга́рд (нем. Susanne Leonhard, урожд. Кёлер (Köhler); 14 июня 1895, Ошац — 3 апреля 1984, Штутгарт) — немецкая писательница. Мать советолога Вольфганга Леонгарда.

Биография

Отец Сюзанны умер в 1895 году, после его смерти девочка воспитывалась у деда-банкира. Училась в городской школе в Ошаце, затем в течение двух лет воспитывалась в интернате в Лейпциге, в 1912—1915 годах получала образование в школе для девочек в Хемнице, где получила аттестат зрелости.

В 1915—1919 годах Сюзанна Кёлер изучала математику и философию в университетах Гёттингена и Берлина. Со студенческих лет придерживалась левых политических взглядов, активно участвовала в организации свободных студентов и в 1916 году вступила в организацию либкнехтовской молодёжи («Союз Спартака»). Занималась журналистикой и писала статьи для изданий Минны Кауэр. В 1919—1920 годах работала секретарём редакции нелегального издания «Корреспонденция коммунистических советов» (Kommunistische Räte-Korrespondenz) в Берлине.

В 1918 году Сюзанна Кёлер вышла замуж за поэта-экспрессиониста и драматурга левых взглядов Рудольфа Леонгарда. Брак был расторгнут уже в 1919 году. В 1920 году вступившая в ряды КПГ Сюзанна Леонгард переехала в Вену, где работала на должности руководителя пресс-бюро советского полпредства в Австрии. В 1921 году вышла замуж за посла Советской России в Австрии Мечислава Бронского. Этот брак также не выдержал испытаний временем и вскоре был признан недействительным, поскольку был заключён только по советским законам. Рудольф Леонгард, первый муж Сюзанны, в 1921 году официально признал себя отцом Вольфганга Леонгарда.

В этот период увидела свет первая крупная работа Сюзанны Леонгард, посвящённая подпольной литературе в революционной Германии времён мировой войны. Уже в 1922 году Леонгард вернулась в Берлин и вновь обратилась к журналистике. Она писала преимущественно для коммунистической печати, позднее, после своего выхода из КПГ из-за идеологических разногласий в 1925 году, — для левобуржуазных изданий. Участвовала в работе марксистского дискуссионного кружка, организованного в Берлине Карлом Коршем, где бывали Бертольт Брехт и Альфред Дёблин.

После прихода к власти национал-социалистов в 1933 году Сюзанне Леонгард было отказано в приёме в идеологизированное профессиональное объединение, вследствие чего она лишилась права заниматься публицистикой. Она зарабатывала на жизнь, работая танцовщицей благодаря своему хореографическому образованию в школе Вигман, полученному в 1920-е годы, и участвовала в коммунистическом сопротивлении, выполняя функции курьера.

В марте 1935 года Леонгард выехала в Швецию, где узнала об угрожавшем ей аресте, поэтому вместе с сыном эмигрировала в СССР. В Москве Леонгард работала преподавателем немецкого языка, но уже в 1936 году была арестована и провела двенадцать лет в исправительно-трудовом лагере в Воркуте и Сибири. Её сын Вольфганг воспитывался без матери в Москве. В 1945 году он вернулся вместе с группой Ульбрихта в Германию и быстро продвигался по карьерной лестнице в Советской зоне оккупации Германии. В 1948 году при содействии Вильгельма Пика Вольфгангу удалось добиться освобождения матери из заключения. В 1949 году, незадолго до образования ГДР, Вольфганг Леонгард бежал из Восточной Германии на Запад, где стал ведущим экспертом по СССР и сталинизму.

В августе 1948 года Сюзанна Леонгард вернулась в Германию. Сначала проживала в Восточном Берлине, но весной 1949 года переехала в Западную Германию, где была арестована американской контрразведкой и содержалась в заключении до 1950 года. Несмотря на свои антисталинистские взгляды она отказалась сотрудничать с американцами.

После своего освобождения Сюзанна Леонгард обосновалась в Штутгарте. Вступила вслед за сыном в левую Независимую рабочую партию Германии, следовавшую югославским идеям построения социализма. В 1960-е годы руководила местным отделением Немецкого союза свободомыслящих и тесно сотрудничала с независимыми левыми социалистами, например, Фрицем Ламмом.

Сочинения

• Unterirdische Literatur im revolutionären Deutschland während des Weltkrieges. Berlin 1920
• Gestohlenes Leben. Schicksal einer politischen Emigrantin in der Sowjetunion. Europäische Verlagsanstalt, Frankfurt am Main 1956
• Fahrt ins Verhängnis. Als Sozialistin in Stalins Gulag. Herder, Freiburg im Breisgau 1983, ISBN 3-451-07998-4

Ссылки

• [www.gulag.memorial.de/person.php?pers=140 Биография  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Леонгард, Сюзанна

Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.