Неккер, Сюзанна

Сюзанна Неккер

Сюзанна Некке́р (урождённая Кюршо́ де ла Нассе́, 2 июня 1737, Крассе — 6 мая 1794, Лозанна) — французская писательница и владелица салона швейцарского происхождения, жена министра, мать знаменитой мадам де Сталь. Основательница парижской больницы, ныне носящей её имя — Hôpital Necker-Enfants malades (1778).

Родилась в кантоне Во. От своего отца, бедного кальвинистского пастора, получила широкое образование и серьёзное воспитание. Когда ей было 18 лет (в то время она по-прежнему жила в бедности), за ней начал ухаживать Эдуард Гиббон, отказавшийся от брака с ней только по настоянию родных. С 1760 года работала гувернанткой в Женеве в семье Вермено, затем переехала в Париж, где в 1764 году вышла замуж за Жака Неккера, швейцарца и протестанта, как и она, бывшего министром финансов Франции. Помимо государственной службы, её супруг владел крупным салоном, в котором собирались многие писатели, художники и другие деятели (Бюффон, Мармонтель, Дидро, Лагарп, д’Аламбер) и где Сюзанна с 1765 года часто выступала в качестве хозяйки. Занималась попечительством тюрем и госпиталей, 1778 году ей в Париже учредила больницу на 120 коек, названную в её честь, став её первой директриссой. На протяжении всей жизни во Франции не теряла связи с родиной и после падения министерства мужа в 1790 году уехала в Швейцарию, поселившись в шато Коппе.

Большую часть времени посвящала воспитанию дочери и активно литературой не занималась (тем более что её супруг не поддерживал её творчество), но написала ряд небольших произведений нравственно-публицистического характера, имевших определённую известность: «Des inhumations précipitées» (1790), «Réflexions sur le divorce» (Лозанна, 1794; защита ненерасторжимости брака), «Mémoire sur l’établissement des hôpitaux» (о попечении тюрем и госпиталей) и др. Согласно ЭСБЕ, «среди всеобщего упадка нравов Н. отличалась чистотой личной жизни и высокогуманными воззрениями»; «несмотря на некоторую угловатость в манерах и чрезвычайную горячность в беседах, её достоинства были быстро оценены выдающимися людьми, бывавшими у её мужа». Посмертно были изданы следующие её работы: «Mélanges extraits des manuscripts de m-me N.» (Париж, 1798) и «Nouveaux mélanges» (Париж, 1801), содержащие множество подробностей интеллектуальной и общественной жизни её времени. Её биография была написана А. де Сталь-Гольштейном (Париж, 1820).

Источники

• Неккер, Сюзанна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.hls-dhs-dss.ch/textes/f/F15906.php Статья] в Швейцарском историческом словаре  (фр.)
• [britannica.com/EBchecked/topic/407718/Suzanne-Necker Статья] в Encyclopedia Britannica  (англ.)

Отрывок, характеризующий Неккер, Сюзанна

Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.