Сюзанн, Жаклин
| Жаклин Сюзанн | |
| Jacqueline Susann | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
21 сентября 1974 (56 лет) |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: |
романистка, актриса |
| Годы творчества: | |
| Жанр: |
любовный роман |
Жа́клин Сю́занн (англ. Jacqueline Susann; 20 августа 1918 — 21 сентября 1974) — американская писательница, автор бестселлера «Долина кукол» (1966).
Биография
Жаклин родилась в Филадельфии. В школе она была очень ленивой, но зато самой интеллектуальной ученицей, имея наивысший балл в тесте на IQ. После окончания школы она не стала поступать в колледж, а отправилась в Нью-Йорк, где решила начать свою актёрскую карьеру[1]. Там она вышла замуж за Ирвинга Мэнсфилда, который был агентом в прессе. Благодаря ему фотографии Жаклин попали к видным театральным агентам на Бродвее, после чего она стала получать свои первые театральные роли. Спустя некоторое время последовало и её появление в кино.
В 1946 году Сюзанн родила сына Гая, у которого вскоре был диагностирован аутизм. Паре пришлось отдать ребёнка в специальное медицинское учреждение, за что впоследствии Жаклинн много себя корила[2].
Начиная с конца 1940-х годов ходили слухи о бисексуальности Жаклин. Ей приписывали связь с Кэрол Лэндис, а также большое увлечение Коко Шанель и легендой Бродвея Этель Мерман. Близкие друзья Сюзанн, впрочем, отрицали все подобные утверждения[2].
С середины 1950-х годов годов Сюзанн стала ведущей колонки в одной из нью-йоркских газет, а в начале 1960-х она выпустила свою первую книгу, посвящённую её пуделю Жозефин. Вскоре у неё был диагностирован рак груди, а 1962 году ей была проделана мастэктомия. Несмотря на это, Сюзанн решила приступить к написанию своей второй книги «Долина кукол», которая в 1966 году принесла ей мировую известность. Книга раскупалась миллионными тиражами и была признана самым продаваемым романом в истории[3]. Всё же перед выходом её в тираж возникли серьёзные проблемы, потому что издатели не хотели публиковать подобную литературу, считая что её сюжет, повествующий о закулисье голливудских звёзд, не будет пользоваться успехом. Жаклин приложила много усилий для продвижения своего романа. Она много путешествовала по книжным магазинам США, давала там автографы фанатам, а также много общалась с ними.
В 1967 году роман был экранизирован и одни из главных ролей в нём исполнили Патти Дьюк и Шэрон Тейт. Жаклин Сюзанн сама появилась в эпизодической роли в этом фильме, сыграв журналистку после самоубийства Дженифер Норт.
После «Долины кукол» Жаклинн написала ещё четыре популярных романа, но в 1973 году была вынуждена отойти от дел в связи с тем, что у неё вновь был выявлен рак. Сюзанн уже не могла как прежде отправляться в турне в поддержку книг из-за плохого здоровья, ослабленного также ещё и химиотерапией[2]. Последние семь недель своей жизни она провела в больнице в коме. Жаклин Сюзанн умерла 21 сентября 1974 года в возрасте 56 лет.
В 2000 году на экраны вышел фильм «Настоящая женщина», повествующий о жизни Жаклинн Сюзанн, где её роль исполнила Бетт Мидлер.
Напишите отзыв о статье "Сюзанн, Жаклин"
Примечания
Ссылки
- Жаклин Сюзанн (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [jacquelinesusann.ifrance.com Жаклин Сюзанн — икона 60-х] (англ.)
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6543563 Жаклин Сюзанн] (англ.) на сайте Find a Grave
Отрывок, характеризующий Сюзанн, Жаклин
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
