Сюше, Луи Габриэль

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сюше, Луи-Габриэль»)
Перейти к: навигация, поиск
Луи-Габриэль Сюше
фр. Louis-Gabriel Suchet
Прозвище

«Маршал войны в Испании» (фр. Le maréchal de la guerre d'Espagne),
«Справедливый человек» (исп. El Hombre justo)

Место рождения

Лион, провинция Лионнэ (ныне департамент Рона), королевство Франция

Место смерти

Марсель, департамент Буш-дю-Рон, королевство Франция

Принадлежность

Франция Франция

Род войск

Пехота

Годы службы

1791 — 1815

Звание

Маршал Империи,
Генерал-полковник гвардейской кавалерии

Командовал

28-м полком линейной пехоты (1797-98),
пехотной дивизией (1803-09),
3-м арм. корпусом Армии Испании (1809-10)

Сражения/войны
Награды и премии

Луи-Габриэль Сюше (фр. Louis-Gabriel Suchet; 2 марта 1770, Лион — 3 января 1826, Марсель) — французский военный деятель, маршал Империи (1811 год), генерал-полковник кавалерии Императорской гвардии (1813 год), граф (1808 год), затем 1-й герцог д’Альбуфера (1813 год), пэр Франции (1814 год), участник революционных и наполеоновских войн.

Имя генерала выбито на Триумфальной арке в Париже.





Биография

Начало службы

Сын Жан-Пьера Сюше, фабриканта шёлковых изделий в Лионе, и его супруги, Мари-Анны Жакье. Семья Сюше происходила с юга Ардеша, и несколько поколений занималась торговлей шёлком. Получил образование в частном колледже Иль-Барб.

После начала Революции, в 1791 году записался добровольцем в Национальную гвардию Ларжантьера. 12 мая 1792 года начал военную службу солдатом в добровольческой роте Ардеша. Быстро прошёл ступени от рядового до капитана. 20 сентября 1793 года произведён подполковники (полковник-лейтенант), и назначен командиром 4-го батальона волонтёров Ардеша. Участвовал в подавлении выступлений роялистов и федералистов в его родном Лионе. Отличился при осаде Тулона. В одной из атак на форт Мальбоске солдаты Сюше захватили в плен английского генерала О'Хара, хотя атака в итоге оказалась безуспешной.

В Италии

В 1794 году переведён в Итальянскую армию, с назначение командиром батальона 112-й пехотной полубригады. Действуя в составе в дивизии генерала Лагарпа, отличился при Вадо и Сен-Жаке. 23-24 ноября 1795 года в сражении при Лоано захватил три австрийских знамени. 7 марта 1796 года переведён в состав 69-й линейной полубригады, 25 мая – в состав 18-й линейной полубригады, входившей в состав дивизии Массена. Принял участие в большом количестве сражений Итальянской кампании Бонапарта. Был при Дего (14-15 апреля 1796 года), Лоди (10 мая), Боргетто (30 мая), Кастильоне (5 августа), Пескьера (6 августа), Бассано (8 сентября), Череа (12 сентября), где был ранен пулей в ногу, Арколе (17 ноября) и Риволи (14-15 января 1797 года). 21 марта 1797 года был ранен при Ноймаркте. Восстановившись, получил право доставить Бонапарту захваченные в бою знамёна.

От полковника до генерала

Через десять дней после заключения Кампо-Формийского мира, произведён в полковники, и назначен командиром 18-й полубригады линейной пехоты. С февраля по март 1798 года выполнял функции начальника штаба генерала Брюна в Армии Гельвеции. Блестящие действия в Швейцарской кампании 1798 года принесли ему право доставить 23 вражеских знамени в Париж. 23 марта 1798 года награждён званием бригадного генерала. 22 августа 1798 года стал начальником штаба Итальянской армии у генерала Жубера, с которым у него была дружба. Однако вскоре у Сюше возникли трения с комиссаром Директории, и 14 октября он был заменён генералом Монришаром, но остался в Италии вместе с генералом Жубером. 2 декабря его перевели в Гельветическую армию, но он не приступил к своим обязанностям и 27 декабря был уволен из армии. При поддержке Жубера, Сюше смог восстановить своё честное имя, и 21 февраля 1799 года вернулся к службе, с назначением начальником штаба Майнцской армии. 5 апреля переведён в Дунайскую армию. 10 июля 1799 года произведён в дивизионные генералы, и назначен начальником штаба Итальянской армии. Отличился в сражении при Нови. 8 января 1800 года получил под своё начало двенадцатитысячный отряд, действовавший на левом фланге генерала Массена. Оборонял южные границы Франции, и участвовал в операциях в районе Генуи. С 17 по 24 июня 1800 года заменял Массена на посту главкома Итальянской армии. В декабре 1800 года, с возобновлением военных действий, командовал центром армии. Под его началом находились три дивизии – 18 000 человек. 25 декабря, при переходе через Минчо, выручил генерала Дюпона, и захватил 4000 пленных. В январе 1801 года был назначен губернатором Падуи. 24 июля 1801 года получил пост генерального инспектора пехоты.

Во главе дивизии

27 октября 1803 года возглавил 4-ю пехотную дивизию в лагере Сент-Омер Армии Берегов Океана. Сразу после назначения, у Сюше возникли сложности с командующим лагерем, генералом Сультом. Сюше обратился к Жозефу Бонапарту, чтобы он попросил Наполеона вмешаться в ситуацию. Когда конфликт был исчерпан, Сюше в ноябре смог занять свой пост. Его дивизия была расквартирована недалеко от порта Вимрё. Генерал активно занимался улучшением бытовых условий для своих солдат, построил каменные бараки, и проложил удобные дороги к ним.

Благодаря дружеским отношениям с императрицей Жозефиной, Сюше в феврале 1805 года получил должность губернатора Лакенского дворца, недалеко от Брюсселя.

29 августа 1805 года его дивизия стала частью 4-го армейского корпуса Великой Армии, а 10 октября была передана под начало маршала Ланна в 5-й корпус. Сюше участвовал в кампаниях 1805, 1806 и 1807 годов, отличился в сражениях при Ульме, Аустерлице, Йене, Пултуске и Остроленке. По заключении Тильзитского мира, 12 июля временно возглавил 5-й корпус, стоявший в Силезии. 11 октября 1808 года его корпус получил приказ выдвигаться в Испанию. С декабре 1808 года по февраль 1809 года принимал участие в осаде Сарагосы.

Война в Испании

5 апреля 1809 года Сюше сменил генерала Жюно на посту командира 3-го армейского корпуса, ставшего 15 января 1810 года Арагонской армией. 15 июня 1809 года нанёс поражение генералу Блаку при Сарагосе, затем принудил к капитуляции гарнизоны крепостей Лерида, Тортоза и Таррагона. В сражении 25 октября 1811 года при Сагунте разгромил испанскую армию и взял в плен 1700 человек. На следующий день при капитуляции самого города взял ещё 2500 человек. Был ранен пулей в плечо. 9 января 1812 года захватил Валенсию, где захватил в плен 19 000 человек, в том числе 23 генерала. В апреле 1813 года назначен командующим Армии Каталонии и Арагона. А после поражения короля Жозефа при Виттории, отступил к Барселоне. 15 ноября 1813 года получил должность губернатора Каталонии. После отречения Наполеона, в апреле 1814 года вынужден был эвакуировать Каталонию.

Реставрация Бурбонов

После реставрации Сюше подчинился королю, получил 22 апреля 1814 года в командование Южную армию. 4 июня был назначен пэром Франции. 21 июня назначен командующим 14-го военного округа в Кане, 30 ноября – командующий 5-го военного округа в Страсбурге. В марте 1815 года перешёл на сторону Наполеона. 30 марта был вызван в Париж, и 4 апреля назначен командующим 6-го, 7-го, 8-го, 9-го и 19-го военных округов в Лионе, а 26 апреля стал командиром 7-го резервного корпуса. Руководил военными действиями в Савойе и Пьемонте против австрийцев генерала Фримона. 2 июня 1815 года получил от Императора титул пэра Франции. Перед напором превосходящих сил неприятеля вынужден был отступить, и 12 июля заключил с австрийцами договор в Лионе и оставил Савойю.

При второй реставрации Бурбонов лишён звания пэра и оставался без служебного назначения. 5 марта 1819 года восстановлен в звании пэра Франции. В 1823 году принял участие в Испанском походе.

Умер 3 января 1826 года неподалёку от Марселя в возрасте 55 лет. Был похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Воинские звания

  • Младший лейтенант (1792 год);
  • Лейтенант (1792 год);
  • Капитан (1792 год);
  • Подполковник (20 сентября 1793 года);
  • Командир батальона (30 декабря 1795 года);
  • Полковник (28 октября 1797 года);
  • Бригадный генерал (23 марта 1798 года);
  • Дивизионный генерал (10 июля 1799 года);
  • Маршал Империи (8 июля 1811 года);
  • Генерал-полковник гвардейской кавалерии (с 18 ноября 1813 года по 22 апреля 1814 года).

Титулы

Награды

Легионер ордена Почётного легиона (11 декабря 1803 года)

Великий офицер ордена Почётного легиона (14 июня 1804 года)

Знак Большого орла ордена Почётного легиона (8 февраля 1806 года)

Кавалер ордена Железной короны (Королевство Италия, 23 декабря 1807 года)

Командор Военного ордена Святого Генриха (Королевство Саксония, 22 сентября 1808 года)

Кавалер ордена Святого Духа (4 июня 1814 года)

Командор ордена Святого Людовика (24 сентября 1814 года)

Семья

С 16 ноября 1808 года был женат на Онорине-Антуане де Сен-Жозеф (фр. Honorine Anthoine de Saint-Joseph; 26 февраля 1790, Марсель — 13 апреля 1884, Париж), дочери мэра Марселя (1805-1813) Антуана-Иньяса Антуана, барона де Сен-Жозефа. В браке родилось трое детей: дочь Луиза-Онорина (фр. Louise-Honorine; 1811-1885), сын Наполеон (фр. Louis-Napoléon; 1813-1877) и дочь Мари (фр. Marie; 1820-1835).

Напишите отзыв о статье "Сюше, Луи Габриэль"

Примечания

  1. ↑ [thierry.pouliquen.free.fr/noblesse/Noblesse_S3.htm Дворянство Империи на S]

Литература

  • Комиссаренко В. С. Альпийская кампания 1815 года [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2012. — Т. III. — С. 204—238. <www.milhist.info/2012/11/11/komissarenko> (11.11.2012)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сюше, Луи Габриэль

– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Сюше,_Луи_Габриэль&oldid=80995743»