Фудзисава, Сю

{{нихонго-но-намаэ|Сю Фудзисава|藤沢 周|Фудзисава Сю:(род. 29 июня 1959) — современный японский писатель.

Биография

Родился в Ниигате. Окончил филологический факультет университета политологии и права (яп. 法政大学文学部), Токио. С 1984 по 1996 работал редактором в литературно-критической газете «Тосё Симбун» (яп. 図書新聞). Дебютировал как писатель в 1993 году повестью «Обойди зону слева» (яп. ゾーンを左に曲がれ Дзо:н о хидари ни магарэ), которая позднее была переименована в «Смертельную игру» (яп. 死亡遊戯 Сибо: ю:ги). В 1998 году был удостоен премии имени Акутагавы за новеллу «Полночь в Буэнос-Айресе» (яп. ブエノスアイレス午前零時 Буэносу айрэсу годзэн рэйдзи). С 2004 года работает преподавателем на филологическом факультете Университета Хосэй.

Очерк творчества

Для работ Фудзисавы, особенно ранних («Satori», «Обнажить ствол», «Рай со знаком минус»), характерна экстравагантность, а также специфические реалии, заполненные насилием, жестокостью, половыми извращениями и стимулированными наркотиками галлюцинациями; очень часто его персонажи — маргиналы современного японского общества. Произведения, как правило, лишены ясной структуры, начало и конец слабо мотивированы, а само изложение принципиально двусмысленно и стилистически сильно занижено. Тем не менее, за этими антихудожественными средствами скрывается писательский реализм Фудзисавы, чутко улавливающего цинизм и нигилизм своего поколения. Реалистическое начало литературы Фудзисавы особенно заметно в работах, где эпатажность стиля отодвигается на второй план, уступая место тонкому психологизму, как в новелле «Полночь в Буэнос-Айресе» (1998). Более поздние работы, как роман «Вода камень точит» (яп. 礫 Рэки) (1999), развивают эту линию творчества Фудзисавы: центральной темой здесь становится разворачиваемая в предельной обыденности японского быта проблема взаимопонимания между людьми.

Фудзисава часто сравнивается с современным шотландским писателем Ирвином Уэлшем вплоть до распространения в российской комментаторской литературе ярлыка «японский Ирвин Уэлш».

Издания работ Фудзисавы на русском языке

• Фудзисава Сю. Полночь в Буэнос-Айресе / Пер. с яп. Е. Дьяконовой // Он: Современная японская проза [Сб. новелл: пер. с яп.]. — М.: Иностранка, 2003. — С. 419-478. — ISBN 5-94145-163-6..
• Фудзисава Сю. Satori / Пер. с яп. А. Горного и Е. Дьяконовой. — М.: Эксмо; СПб.: Изд-во Домино, 2004. — С. 208. — ISBN 5-699-04896-0.. — Содержание: повести «Satori», «Обнажить ствол», «Рай со знаком минус», «Полночь в Буэнос-Айресе».
• Фудзисава Сю. Вода камень точит / Пер. с яп. А. Горного и Л. Левина. — М.: Эксмо; СПб.: Изд-во Домино, 2005. — С. 208. — ISBN 5-699-10787-8.

Ссылки

[japfiction.by.ru/fudzitext.html Текст рассказа «Обнажить ствол»]

Отрывок, характеризующий Фудзисава, Сю

– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых: