Сяда

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сяды»)
Перейти к: навигация, поиск
Город
Сяда
лит. Seda
Флаг Герб
Страна
Литва
Статус
город, центр староства
Уезд
Тельшяйский
Район
Староство
Координаты
Первое упоминание
Прежние названия
Сяды[1]
Город с
Население
1161 человек (2010)
Часовой пояс
Почтовый индекс
LT-89051
Показать/скрыть карты

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сяда (Седа) (лит. Seda, рус. Сяды[1]) — город в Мажейкяйском районе Тельшяйского уезда Литвы. Расположен в 304 км от Вильнюса на реке Вардува.





История

Впервые упоминается в XIII веке. В 1780 году получил права города. При разделе Польши в XVIII веке отошёл к Российской Империи. До 1917 года носил название Сяды[2] и был местечком в Тельшевском уезде Ковенской губернии. Имел 2 православные церкви, одну католическую, еврейская синагогу, в Сядах проходила ярмарка[2]. Перед Второй мировой войной вошёл в составе Литовской ССР в СССР. В 1950 году стал городом. С 1991 года в составе Литвы. В 2004 году получил свои герб и флаг.

Население

Динамика населения Сяды
Год 1897[2] 1970 1979 1989 2001 2010
жителей 2 062 1 812 1 679 1 500 1 309 1 161

Напишите отзыв о статье "Сяда"

Примечания

Ссылки


Отрывок, характеризующий Сяда

Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.