Сямисэн

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сямисен»)
Перейти к: навигация, поиск

Сямисэ́н (яп. 三味線, атэдзи; иероглифы означают «три оттенка струн»), также сангэн; устар. сямизен, сямисен[1]), — японский щипковый трёхструнный музыкальный инструмент. Ближайший европейский аналог сямисэна — лютня. Сямисэн наряду с флейтами хаяси и сякухати, барабаном цудзуми и цитрой кото относится к традиционным японским музыкальным инструментам.

Сямисэн появился в Японии в середине XVI века, от привезённого из Рюкю сансина (яп. 三線)[2]. Сансин же происходит от китайского инструмента саньсянь, в свою очередь ведущему свою историю от центральноазиатских инструментов.

В отличие от Европы, где традиционные старинные инструменты не пользуются большим вниманием, сямисэн и другие национальные инструменты в Японии широко известны и любимы. Популярность обусловлена не только уважением японцев к своей культуре и истории, но и использованием национальных инструментов, в частности — сямисэна, в традиционном японском театре — прежде всего в театре кабуки и бунраку.

Сямисэн также был важнейшим инструментом для странствующих слепых музыканток годзэ, которые появились в начале правления сёгуната Токугава.





Разновидности и конструкция

Существуют несколько разновидностей инструмента которые отличаются друг от друга толщиной грифа. Инструменты с узким грифом называются хосодзао (яп. 細棹) и используется, в основном, в музыке нагаута (яп. 長唄). Инструмент с грифом средней толщины называется тюдзао (яп. 中棹 тю:дзао) и используется в таких музыкальных жанрах как киёмото (яп. 清元), токивадзу (яп. 常磐津), дзиута (яп. 地唄) и так далее. На севере Японии, особенно в районе Цугару[ja] (западная часть префектуры Аомори) используется отдельная разновидность сямисэна с толстым грифом цугару-дзямисэн[en] (яп. 津軽三味線), игра на котором требует особой виртуозности. Цугару-дзямисэн с самым толстым грифом называется футодзао (яп. 太棹) и используется в театре марионеток дзёрури.

Изготовляется сямисэн из дерева твёрдых пород (красное дерево используется для изготовления дорогих инструментов). Корпус обтягивается кошачьей (у цугару-дзямисэна — собачьей) кожей. Играют на сямисэне большим плектром «бати», который изготовляется из дерева, слоновой кости, панциря черепахи, буйволиного рога, пластика. Бати для нагаута и дзиута — почти правильные треугольники, с очень острыми краями. Цугарудзямисэн предполагает меньший по размерам плектр, более напоминающий лист дерева гинкго. Струны изготавливаются из шёлка, нейлона и тетлона.

Обучение игре на сямисэне в стиле коута (яп. 小唄, «короткая песня») входит в программу обучения будущих гейш. Название контрастирует с жанром музыки для бунраку и кабуки — нагаута (яп. 長唄, длинная песня).

Самый известный и самый сложный из стилей исполнения — гидаю, названный в честь Такэмото Гидаю (1651—1714), деятеля кукольного театра бунраку из Осаки. Инструмент и плектр гидаю самые большие, а сам гидаю является одновременно и певцом и комментатором происходящего на сцене. Работа сказителя настолько сложна, что в середине представления гидаю сменяется. С XIX века появились и онна-гидаю, женщины-сказительницы.

Использование в современной музыке

Сямисэн из-за специфического звучания часто используется для усиления «национального» звучания в некоторых японских фильмах и аниме (примерно как в России балалайка). Так, сямисэн звучит в звуковом сопровождении аниме-сериала Naruto, Puni Puni Poemi. Агацума Хиромицу играет в стиле New Age. Его используют представители европейского музыкального авангарда (например, Анри Пуссёр). Довольно популярны композиции в исполнении Братьев Ёсида, сямисэн у них звучит как электрогитара.

Митиро Сато исполняет на сямисэне импровизации, а джазовый пианист Гленн Хориути вставлял в свои композиции фрагменты игры на сямисэне. Гитарист Кевин Кметц возглавляет калифорнийскую группу «Бог сямисэна», в которой играет на цугару-дзямисэне. Братья Ёсида исполняют музыку в традиционном для севера Японии стиле цугару-дзямисэн с добавлением барабанов и синтезаторов.

Рок-группа Wagakki Band использует цугару-дзямисэн во всех своих песнях.

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Сямисэн"

Примечания

  1. [www.japaness.ru/?p=350 Япония и японцы «Струнные инструменты»]
  2. Shigeo Kishibe et al. Japan, §II: Instruments and instrumental genres // Grove Music Online. — Oxford University Press, 2016.  (требуется подписка)

Ссылки

  • [youtube.com/watch?v=akC2ykYQr1I Видеоролик о сямисэне на YouTube]  (яп.)
  • www.lindacaplan.com/koto/shamisen.html
  • www.godofshamisen.com/
  • www.itchu.com/e/e_shamisen_sound.html

Отрывок, характеризующий Сямисэн

– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.