Сямынь
Город
|
Сямы́нь (Сямэнь, Амо́й; кит. трад. 廈門市, упр. 厦门市, пиньинь: Xiàmén shì) — город субпровинциального значения в провинции Фуцзянь (КНР), крупнейший порт провинции на побережье Тайваньского пролива. Расположен на островах и прилегающем побережье материка между Цюаньчжоу (к северу) и Чжанчжоу (к югу).
В море примерно в десяти километрах от города находится группа островов Цзиньмэнь, управляемая Тайванем.
Содержание
История
Под именем Tунъань (同安) впервые упоминается в 282 году. Под именем Амой (茶) впервые упоминается в хрониках династии Сун (1126—1279) и в записках Марко Поло. Во времена династии Юань прекрасная гавань Сямыня служила убежищем для местных пиратов.
В эпоху династии Мин, в 1387 году, генерал Чжоу построил здесь укрепления для защиты от местных и японских пиратов. Первоначально имя «Сямынь» писалось по-китайски как «下門», а произносилось: «ε̄-mûi». Что на южно-китайском диалекте миньнань[1] буквально означает «нижний порт» и, по всей вероятности, связано с расположением города в устье реки Цзюлун[2]. Позднее же (видимо, со времён генерала Чжоу) оный топоним стал писаться: «廈門». Что на мандаринском диалекте произносится «Xiàmén», а означает: «Порт на замке».
Вплоть до XV в. отсюда велась активная торговля с Индией, Аравией и Западной Азией; Амой был одним из величайших торговых центров мира[3]. В 1516 г. здесь впервые появились португальские суда. Вслед за ними, в 1575 году пришли испанцы, заинтересованные в торговле шёлком, который переправлялся сперва в Манилу, а затем в Мексику. В 1604 году к острову пришвартовалась эскадра голландцев, однако, их попытки наладить отношения с местными купцами не увенчались успехом.
Во время маньчжурского завоевания Китая в середине XVII веке остров Сямынь на несколько лет перешёл в руки китайского пирата-патриота Чжэн Чэнгуна. Сямынь стал его базой для завоевания Тайваня в 1661—1662 г, куда он сам вскоре и перебазировался.
Первое английское торговое судно появилось на берегу острова в 1670 г., а через какое-то время англичанам удалось развить тут бурную коммерческую деятельность: Британская Ост-Индская компания открывала фабрики и создала крупную факторию. Но в 1730 году пекинское правительство, недовольное натиском и своеволием англичан, выпустило декрет, согласно которому всем кораблям, кроме испанских, запрещалось торговать в этом порту[4].
Торговля с Европой возобновилась сразу после неудачной для Срединной империи Первой опиумной войны. Город был захвачен британской эскадрой под командованием сэра Хью Гофа и адмирала Паркера 27 августа 1841 года. В 1843 году порт был открыт для торговли всех наций. На островах в бухте (см. Гуланъюй) стали селиться иностранцы, на острове Колонгсу было создано экстерриториальное поселение — Амойский сеттльмент. Первыми прибывшими в Амой поселенцами стали протестантские миссионеры. Священнослужители, представители Американской реформатской церкви, Нидерландской реформатской церкви, Американской епископальной церкви, Лондонского миссионерского сообщества, Американской пресвитерианской и Английской пресвитерианской церквей начали прибывать на остров с 1842 г[5]. Они заняли особое место в процессе формирования сеттльмента. Их усилиями были основаны сети больниц «Tek-chin-ka» и «Hope and Wilhelmina», созданы школы для китайских детей. Кроме института Тунг-Вэн и Англо-китайского колледжа, спонсируемого как китайскими, так и иностранными коммерсантами, на острове Колонгсу расположились университеты трёх крупнейших протестантских миссий и Объединённая средняя школа. В 1863 году была возведена английская часовня, где каждую субботу проводилась служба на английском языке. Это была крупнейшая английская миссионерская церковь вместимостью близко 1000 человек. Кроме протестантских миссий, на острове располагалась римская католическая, находящаяся под опекой Испанской церкви. К 1908 году в Амое было уже около 100 миссионерских сообществ[6].
Изначально все коммерческие предприятия возводились не на острове Колонгсу, а на берегу со стороны города. Тем не менее многие коммерсанты предпочитали располагать свои частные резиденции на острове ввиду его природной защищённости от тайфунов. Также в его южной части, на скале, было возведено здание британского консульства[7]. На пристани расположились консульства Германии, США, Франции и Японии, несколько почтовых отделений, два крупных клуба с библиотекой и читальными залами, две гостиницы и аптека. В Колонгсу также находилась крупнейшая спортивная база, где располагались поля для игры в теннис, крикет, хоккей и прочее. Восточную окраину острова довершала Сигнальная станция, которая оповещала о прибытии кораблей в порт и приближении тайфунов или шторма. Большую часть населения острова Колонгсу составляли китайцы: вокруг сеттльмента располагались три китайские деревни с населением в 4000 человек[8].
На протяжении всего XIX века сямыньский порт оставался наиболее важным для торговли чаем. Вследствие этого местное наречие стало источником многих слов, проникших в европейские языки (напр., «кетчуп»). Кроме того, Сямынь служил плацдармом для заселения и колонизации Тайваня, где сямэньскими чаеторговцами были высажены крупные чайные плантации.
В 1900 году, во время восстания ихэтуаней, Амой был временно занят японцами.
В XX веке Сямынь продолжал оставаться зависимым от торговли с внешним миром. Сямыньские китайцы были в числе первых восточноазиатских эмигрантов в Америку. Политика реформ и открытости повлекла за собой превращение Сямыня в свободную экономическую зону. Сейчас он считается одним из самых благоустроенных городов Китая. В 1921 году здесь был открыт Сямыньский университет.
В 2007 году в Сямыне прошла III Азиатско-Тихоокеанская астрономическая олимпиада.
Административно-территориальное деление
Город субпровинциального значения Сямынь делится на шесть районов (цю / кху 区):
|
Районы | Население | Площадь | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Путунхуа | Иероглифы | Южноминьское название | в 2007 году | км² | ||
| Собственно Сямынь (одноименный остров) | ||||||
| ■ Район Хули | 湖里区 | O-li Khu | Оли | 676,400 | 63.41 | |
| ■ Район Сымин | 思明区 | Su-beng Khu | Субинг | 736,400 | 73.14 | |
| Пригороды (на материке) | ||||||
| ■ Район Хайцан | 海沧区 | Hai-chhng Khu | Хайцхын | 143,000 | 155 | |
| ■ Район Цзимэй | 集美区 | Chip-bi Khu | Чипби | 340,000 | 276 | |
| ■ Район Тунъань | 同安区 | Tang-uann Khu | Тангван | 548,200 | 658 | |
| ■ Район Сянъань | 翔安区 | Siong-an Khu | Сьёнгъань | 260,000 | 352 | |
Районы Сымин и Хули объединены в особую экономическую зону.
География
Исторический центр города расположен в юго-западной части острова Сямынь, к югу от озера Юньдан, которое в прошлом было широким эстуарием рек Юньдан. Остров Сямынь соединен с материком 4 мостами: на западе Хайцан районы Хайцан—Хули, три (Сямынь, Силин, трансокеанический мост Цзимэй) на севере соединяют районы Цзимэй и Хули; и одним туннелем (Сянъань на северо-востоке между районами Сянъань и Хули). На островке Гуланъюй к юго-западу от острова Сямынь находились иностранные консульства, дома иностранных купцов и т. д.; сейчас это исторический музей-заповедник. Узкий пролив между островами Сямынь и Гуланъюй и назывался собственно Сямыньской гаванью.[9] Все эти территории сейчас входят в район Сымин.
В наши дни большая часть острова Сямынь урбанизирована, с пляжами вдоль южного берега остров и портовыми сооружениями вдоль западного берега (обращенного к Сямыньской гавани в современном, широком понимании). Главный кампус Сямэньского университета также находится на южном берегу острова.
Четыре находящихся на большой земле района Сямыня сейчас тоже быстрыми темпами урбанизируются. Находящийся на западном берегу Сямыньской гавани Хайцан — промышленный и портовый район. В районе Цзимэй находится Цзимэйский университет и «Черепаховый парк» — мемориальный комплекс в честь известного хуацяо, народного просветителя Чэнь Цзягэна, где он сам и погребен в традиционной черепаховой могиле.[10][11]
- Qingjiao Ciji Gong 20120225-02.jpg
Храм Цинцзяо Цицзи, Хайцан
- Jimei - Kah Kee Park - DSCF9270.JPG
«Черепаховый парк», Цзимэй
- Bingzhou Peninsula area - land reclamation - DSCF9205.JPG
Отсыпка участка под строительство, остров Бинчжоу, Тунъань
- Xiamen - Xindian - DSCF9181.JPG
Посёлок Синьдян, центр района Сянъань
Города-побратимы
Сямынь является городом-побратимом следующих городов:
-
Кардифф, Великобритания — с 1983 -
Сасебо, Япония — с 1983 -
Себу, Филиппины — с 1984 -
Балтимор, США — с 1985 -
Веллингтон, Новая Зеландия — с 1987 -
Пинанг, Малайзия — с 1993 -
Саншайн-Кост, Австралия — с 1999 -
Гвадалахара, Мексика — с 2003 -
Зутермер, Нидерланды — с 2004 - Кучинг, Малайзия — с 2006
-
Сурабая, Индонезия — с 2006 -
Мокпхо, Южная Корея — с 2007 -
Ричмонд, Канада — с 2008 -
Марафон, Греция — с 2009 -
Душанбе, Таджикистан — с 2013
Напишите отзыв о статье "Сямынь"
Примечания
- ↑ До сих пор употребимом в западных и юго-западных районах города.
- ↑ В буквальном переводе: "Река Девяти Драконов.
- ↑ Pitcher P.W. In and about Amoy: Some historical and other facts connected with one of the first open ports in China. — Shanghai: The methodist publishing house in China, 1909.
- ↑ Hughes G. Amoy and the surrounding districts. — Hogkohg, 1872.
- ↑ Rev. Talmage J.V.N.. History and ecclesiastical relations of the churches of the Presbyterian order at Amoy, China. — New York, 1863.
- ↑ Rev. Macgowan J. Christ or Confucius, which? — London, 1889.
- ↑ Rev. Pitcher P. W., M.A. In and about Amoy. Some historical and other fact connected with one of the first open ports in China. — Shanghai, 1909.
- ↑ Rev. Pitcher P.W. In and about Amoy: Some historical and other facts connected with one of the first open ports in China. — Shanghai: The methodist publishing house in China, 1909.
- ↑ Карта 1946 г
- ↑ See image 23 in [www.onthetrip.com/pstory/pstory/ps/266 厦门集美游记] (Xiamen’s Jimei trip notes)
- ↑ [www.chinanewstone.com.cn/en/DatabaseView.asp?sortsid=2&id=116 The monument for Tan Kah Kee]
Ссылки
- Амой // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [archive.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/apvi/2011_14/ilyina.pdf Ильина Е. А. Обустройство иностранных сеттльментов на территории Китая во второй половине XIX в. // Актуальні проблеми вітчизняної та всесвітньої історії. Збірник наукових праць. — Х.: ХНУ імені В. Н. Каразіна, 2011. — Вип. 14. — 352 с.]
Административное деление провинции Фуцзянь
| ||||
| Административные округа Фуцзяни |
Отрывок, характеризующий Сямынь
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
