Сянъян
Страна | |
---|---|
Статус | |
Входит в |
провинцию Хубэй |
Включает |
3 района, 3 городских уезда, 3 уезда |
Глава городского округа |
Ли Синьхуа |
Секретарь комитета КПК |
Пэн Сяньфа |
Население (2008) |
5,844 млн |
Площадь |
19,724 км² |
Часовой пояс |
+8 |
Телефонный код |
+86 710 |
Почтовые индексы |
441000 |
Код автом. номеров |
鄂F |
[www.xf.gov.cn/ Официальный сайт] |
Сянъян (кит. упр. 襄阳, пиньинь: Xiāngyáng) — городской округ в провинции Хубэй КНР.
Содержание
История
История города насчитывает более 2800 лет. В городе осталось немало достопримечательностей, связанных с древним периодом истории Китая.
Город был центре событий во время распада династии Хань и начала периодаТроецарствия, часть событий описано в историческом романе Троецарствие.
Во время КНР здесь был образован городской округ Сянфань, чьё название взяло первые иероглифы от Сянъян и Фаньчэн. В 2010 году он был переименован в Сянъян[1].
Административно-территориальное деление
Городской округ Сянъян делится на 3 района, 3 городских уезда, 3 уезда:
- Район Сянчэн (襄城区)
- Район Сянъян (襄阳区)
- Район Фаньчэн (樊城区)
- Городской уезд Ичэн (宜城市)
- Городской уезд Лаохэкоу (老河口市)
- Городской уезд Цзаоян (枣阳市)
- Уезд Баокан (保康县)
- Уезд Гучэн (谷城县)
- Уезд Наньчжан (南漳县)
Достопримечательности
- Ров вокруг города
- Псеводклассическая улица
- Древний Лунчжун
- Храм, посвящённый Ми Фу
- Храм Лумэнь
- Городска стена в хорошем состоянии
- Дагоншань — историческая и природная область
- Лумэншань
- Храм Чжангунцы
- Монастырь Чэн
- Монастырь Байшуй
Промышленность
Город — центр гидроэнергетики. В окрестности города находятся разработки минерального сырья.
Развиты текстильная и пищевая промышленность, машиностроение. Имеется сборочный завод корпорации Nissan, завод по ремонту авиационных двигателей.
Транспорт
Город имеет свой аэропорт, железная дорога связывает Сянъян с городами Ухань, Лоян, Сиань, Ханьчжун.
Напишите отзыв о статье "Сянъян"
Примечания
- ↑ [news.163.com/10/1202/17/6MTQ6F9V00014JB5.html Хубэйский Сянфань переименован в Сянъян]
Ссылки
- [map.vbgood.com/China_city_map_collection/xiangfan.htm План города]
- [www.panoramio.com/map/#lt=32.02&ln=112.13&z=6 Фотографии]
Административное деление провинции Хубэй |
Отрывок, характеризующий Сянъян
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.