Сянь Синхай
| Сянь Синхай |
 |
Эта статья или раздел содержит незавершённый перевод с иностранного языка. Вы можете помочь проекту, закончив перевод. Если вы знаете, на каком языке написан фрагмент, укажите его в этом шаблоне.
|
Сянь Синха́й (13 июня, 1905 — 30 октября 1945) (кит. трад. 冼星海, пиньинь: Xiǎn Xīnghăi) — китайский композитор, находившийся под влиянием Западной классической музыки и оказавший влияние на несколько поколений китайских музыкантов.[1] Сянь Синхай сочинял музыку крупных музыкальных форм (две симфонии, скрипичный концерт, четыре масштабных хоровых произведений, около 300 песен и оперы). Наиболее известно его произведение Кантата «Желтая река», на ее основе написан Концерт для фортепиано с оркестром.
Биография
Сянь Синхай родился 13 июня 1905 года в Макао. Его родители были уроженцами Панью, провинция Гуандун[2][3]. В раннем детстве они с матерью часто переезжали, его отец Сянь Синхая умер еще до его рождения мальчика. Когда ему было 6 лет, они с матерью переехали в Сингапур, где он пошел в начальную школу Янчжэн и сделал свои первые шаги в мире музыки. Первым музыкальный талант будущего композитора заметил его учитель и мальчика записали в школьный военный оркестр. Позже директор школы Линь Яосян отправил Синьхая и 19 других студентов в город Гуанчжоу, чтобы они продолжили там образование. В 1918 году Сянь Синхай начал изучать игру на кларнете в школе юношеская христианской ассоциации при Университете Линнань в Гуанчжоу.
В 1926 году он поступил в Национальный музыкальный институт в Пекинском Университете, чтобы изучать музыку, а в 1928 году поступил в Шанхайский музыкальный институт, чтобы учиться игре на скрипке и фортепиано. В том же году он опубликовал свой известный очерк «The Universal Music» (универсальная музыка). В 1929 году он уехал в Париж, где встретился и познакомился со скрипачом Ма Сыцуном. Ма Сыцун представил Сянь Синхая многим известным парижским артистам.
В 1934 году он стал первым китайским студентом, поступившим в Парижскую консерваторию. Там он изучал композицию под руководством Поля Дюка. В этот период он написал 'Ветер', 'Песню странника', 'Сонату для скрипки ре минор' и другие работы.
Музыкальная карьера
Сянь Синхай вернулся в Китай в 1935 году, в разгар японской оккупации северо-восточной части страны. Используя свою музыку как оружие в знак протеста против оккупации, он принял участие в патриотической деятельности. Во время китайско-японской войны (1937—1945), композитор писал вокальные произведения, работал на киностудиях до переезда в Яньань (в то время — оновной оплот Коммунистической партии Китая), где стал деканом музыкального факультета Института искусств имени Лу Синя в 1938 году. В это время он написал свои знаменитые кантаты 黄河大合唱 'Кантата Желтая река' и кантата 生产运动大合唱.
В 1940 году Сянь Синхай поехал в Советский Союз, чтобы написать музыку к документальному фильму «Яньань и 8-я армия». Перед отъездом Мао Цзэдун пригласил его к себе на ужин. В 1941-м году война помешала его работе, и Сянь Синхай попытался вернуться на родину через Синьцзян, но местные военачальник Шэн Шицай, известный своими антикоммунистическими убеждениями, блокировал пути и композитор остался в эвакуации в Алма-Ате. Здесь он сочинил патриотические симфонии 民族解放 'Освобождение нации' и 民族解放 'Священная война', сюиты 'Red All Over the River' и 中国狂想曲 'Китайская рапсодия' для духовых и струнных инструментов.
Переутомление и недоедание сказались на его здоровье, Сянь Синхай заболел туберкулезом. После войны композитор вернулся в Москву на лечение, но не смог до конца исцелиться. Он умер в возрасте 40 лет, от болезни легких, 30 октября 1945 года, в одной из московских больниц. Был похоронен на кладбище под Москвой.
В честь Сянь Синхая были названы консерватория и концертный зал в Гуанчжоу, а также улица в Алма-Ате. В 2005 году, в рамках празднования 100-летия со дня его рождения, в Макао была воздвигнута трехметровая статуя композитора.
Наследие
Сянь Синхай сочинил более 300 произведений, опубликовал 35 работ, в том числе «Национальные стили китайской музыки». Учитывая его вклад в китайскую музыку, ему было присвоено звание народный композитор.
Во время культурной революции (1966—1976), когда все западное и некоторые виды китайского искусства были запрещены, пианист Инь Чэнцзун исполнил «Хуанхэ Кантату» в концерте для фортепиано и оркестром, под названием «Желтая река. Концерт для фортепиано с оркестром» (1969).
В 1970-е годы в Китае проходила дискуссия, нужны ли в Китае некоторые политически некорректные гимны, такие как «Алеет Восток». Было решено, что эта работа сама по себе является культурным наследием страны, характеризующим то время, когда гимн был создан. Мелодии гимна напоминали зрителям о своем времени.
Начиная с 1970-х годов, его концерт «Желтая река» был исполнен на Западе музыкантом Инь Чэнцзуном, а в 1988 году итальянский пианист Риккардо Кармелла стал первым Западным пианистом, который исполнил его концерт в Китае с Пекинским симфоническим оркестром Радио.
Сянь Синхай написал симфонии 民族解放 (" Национальное освобождение ") и 神圣之战 («Священная война»), он автор песен:
- 游击军歌 «Партизанская песня»
- 到敌人后方去 «Идите в тыл противника.»
- 在太行山上 «В Тайханшань»
- 二月里来 «Был Февраль»
- 黄河之恋 «Желтая любовь»
- 夜半歌声
- 救国军歌 «Песня Национального спасения»
- 战歌 «Боевой гимн»
- 保卫卢沟桥 «Защитим мост Марко Поло»
- 三八妇女节歌 «Женский день»
- 打倒汪精卫 «Долой Ван Цзинвэя»
Память
- Консерватория Сянь Синхай и Концертный зал «Синхай» в Гуанчжоу названы в честь Сянь Синхая.
- Статуя Сянь Синхая была возведена в Народном парке центрального Гуанчжоу.
- 3-х метровая статуя Сянь Синхая была возведена на пересечении проспекта Сянь Синхай и улицы Руа-де-Берлине в Макао в ознаменование 100-летия со дня рождения композитора.[4]
В 2009 году Китае был создан фильм о нелегком детстве и жизни Сянь Синхая под названием Звезда и море (авторы Qiankuan Li и Guiyun Сяо).
См. также
- Не Эр 聶耳
Напишите отзыв о статье "Сянь Синхай"
Примечания
- ↑ Smith, Nicholas [www.beijingifc.org/index.php?option=com_content&task=view&id=8&Itemid=36 Conductor's Notes: Xian Xinghai Yellow River Cantana]. Beijing International Festival Chorus program 20 September 2003. Beijing International Festival Chorus (20 September 2003). Проверено 27 августа 2010.
- ↑ 1 2 [www.chinaculture.org/gb/en_artqa/2003-10/23/content_43954.htm Xian Xinghai: Short-Lived but Not Forgotten]. ChinaCulture.org. Ministry of Culture, P.R. China (2003). Проверено 27 августа 2010.
- ↑ Appiah (ed) Kwame Anthony. The Dictionary of Global Culture. — New York, NY: Alfred A. Knopf, 1997. — P. 703. — ISBN 0-394-58581-X.
- ↑ [www.asiarooms.com/en/travel-guide/macau/sightseeing-in-macau/bronze-statue-of-xian-xinghai.html Bronze statue of Xian Xinghai]. AsiaRooms.com. AsiaRooms.com. Проверено 27 августа 2010.
Ссылки
- Сянь Синхай: ноты произведений на International Music Score Library Project
- [www.amazon.com/exec/obidos/tg/detail/-/B0000036AR Amazon.com] — Риккардо Кармелла выполняет желтая река концерт и другие произведения.
- [www.russiandvd.com/store/person.asp?id=189288type=artist&media=2&orderby=0] в www.russiandvd.com — Риккардо Кармелла выполняет желтая река Концерт для фортепиано с оркестром
- [www.рeoples.ru/art/musiс/composer/xian_xinghai/ Сиань Синьхай]
Отрывок, характеризующий Сянь Синхай
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
