Сян Лян
| Сян Лян | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| традиционный китайский: | 項梁 | ||||||||
| упрощённый китайский: | 项梁 | ||||||||
| |||||||||
Сян Лян (умер в 208 году до н. э.) — генерал, руководитель восстания против династии Цинь, его племянником был разгромивший династию Цинь генерал Сян Юй.
Содержание
Биография
Ранние годы
Сян Лян родился в Сясяне (сейчас называется Суцянь, Цзянсу). Сян Лян происходил из семьи, которая много поколений служила царству Чу. Его отец Сян Янь был военачальником в борьбе против вторжения войск царства Цинь в Чу против армии Ван Цзяня, и погиб в бою в 223 году до н. э., когда царство Чу было ликвидировано (см. Объединение Китая царством Цинь).
После падения Чу Сян Лян и его братья лишились званий и стали простолюдинами в империи Цинь. Когда умер его старший брат Сян Чао, Сян Лян взял на себя заботу о его сыне (им был Сян Юй), которого он обучал наукам и фехтованию с мечом. Однако Сян Юй не проявлял усердия, и Сян Лян был разочарован.[1] Однако Сян Юй неожиданно проявил интерес к военной стратегии, Сян Лян стал его обучать, но Сян Юй ограничился поверхностнными знаниями.[1] Тогда Сян Лян решил, что его племянник должен сам выбрать свою судьбу.[1]
Восстание Чэнь Шэ против династии Цинь
Однажды Сян Лян кого-то убил и вынужден был скрываться с семьёй в царстве У на территории юга современной провинции Цзянсу. Как раз в это время император Цинь Шихуанди проводил инспекционную поездку. Сян Лян с племянником увидели императора, и Сян Юй тогда сказал: «Я смогу встать на место его» (彼可取而代之)[1]. Сян Лян испугался и немедленно закрыл племяннику рот руками. С этого момента он стал по-другому воспринимать своего племянника.
Сян Лян по причине своего происхождения быстро завоевал авторитет в царстве У и стал выполнять роль представителя, защищающего интересы людей перед властями. Пользуясь своим авторитетом, он набирал себе сторонников и секретно собрал небольшую армию под своим руководством.
Возвышение Сян Ляна
В конце 209 года, через два месяца после начала восстания Чэнь Шэ, правитель области Гуйцзи Инь Тун решил присоединиться к восстанию, и назначил командующими войсками Сян Ляна и Хуань Чу. Хуань Чу был в бегах, и Сян Лян вызвал племянника, который прямо на приёме у правителя области в соответствии с планом отрубил правителю голову. Сян Юй, будучи очень сильным, убил десятки человек из набежавшей челяди, а Сян Лян завладел печатями и регалиями и объявил себя правителем области. Он созвал влиятельных чиновников и объяснил необходимость своих действий в чрезвычайной ситуации. После этого Сян Лян стал собирать восьмитысячную армию и назначил командиров.[2]
В это время Шао Пин, приближённый Чэнь Шэ, потерпел неудачу, атакуя Гуанлин, после чего переправился через Янцзы и прибыл к Сян Ляну. От имени Чэнь Шэ он пожаловал Сян Ляну статус шанчжуго (главного советника) Чу и попросил направить войска на запад от реки, чтобы ударить по Цинь. В это время военачальник восставших Чэнь Ин овладел Дунъяном, и Сян Лян решил объединить с ним силы. Чэнь Ин уступил ему руководство. Позднее ещё несколько крупных отрядов соединились с войском Сян Ляна, и он встал во главе армии в 60-70 тысяч человек.[2]
Чэнь Шэ терпел поражения от войск циньского генерала Чжан Ханя, и среди восставших возникли раздоры. Сян Лян победил в междоусобной схватке с военачальником Цинь Цзя и присоединил его войско.[2]
Война против регулярной циньской армии была трудной, Чжан Хань одерживал победы, но Сян Юй смог взять город Сянчэн. Когда подтвердилась информация о том, что Чэнь Шэ погиб, Сян Лян обладал наиболее мощной повстанческой армией в Чу, что дало ему возможность встать во главе антициньских сил.[2]
Возведение на престол Хуай-вана второго
Сян Лян взял на себя руководство восстанием в Чу и попросил совета у Фань Цзэна, семидесятилетнего старца, известного умением строить хитроумные планы. Тот объяснил, что для объединения Чу надо найти легитимного вана (которым никак не был Чэнь Шэ), и предложил апеллировать к образу Хуай-вана, о правлении которого в народе остались добрые воспоминания — только так можно было объединить Чу. Сян Лян разыскал внука Хуай-вана, который пас овец в услужении богатой семье, и посадил его на чуский престол как Хуай-вана (второго) летом 208 года, получив тем самым поддержку населения. Император получил титул И-ди (Справедливый император). Хуай-ван был для него послушным марионеточным правителем[3].
Себя он определил верховным главнокомандующим (Усинь-цзюнь), Чэнь Ин стал главным советником (шанчжуго).
После нескольких месяцев Сян Лян собрал силы и совершил несколько военных операций. Вместе с Тянь Жуном из Ци он нанёс циньским войскам сокрушительное поражение под Дунъэ. В битве погиб циский ван, и Тянь Жун вернулся в Ци, чтобы утвердить там нового вана. Правитель Ци бежал, Сян Лян отказался помочь Тянь Жуну изловить бежавших цисцев, отчего Тянь Жун отказался далее помогать Сян Ляну[4].
Сян Лян послал Сян Юя и Лю Бана атаковать с разных сторон Чэнъян, который был уничтожен, и циньские войска потерпели поражение. После этого Сян Юй и Лю Бан продолжали наступление, нередко одерживая победы[4].
Смерть
После серии поражений циньский генерал Чжан Хань серьёзно подготовился к битве и собрал сильную армию. В 208 до н. э. состоялась битва в Динтао. Сян Лян недооценил противника, и был убит во время битвы.
Позднее, когда Сян Юй победил циньцев в битве в Цзюйлу, он закопал заживо 200 тысяч циньских солдат для успокоения духа своего погибшего дяди Сян Ляна.
Напишите отзыв о статье "Сян Лян"
Примечания
См. также
Литература
- Сыма Цянь. Исторические записки. Перевод Р. В. Вяткина. т.2, части 6-8
Отрывок, характеризующий Сян Лян
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
