Сяоу-ди (Восточная Цзинь)

Сыма Яо
9-й Император эпохи Восточная Цзинь
Время царствования:	372—396
Предшественник:	Цзяньвэнь-ди
Преемник:	Ань-ди
Варианты имени
Традиционное написание:	司馬曜
Упрощённое написание:	司马曜
Пиньинь:	Sīmǎ Yaò
Второе имя:	Чанмин
Посмертное имя:	Сяоу-ди (孝武帝)
Храмовое имя:	Ле-цзун (烈宗)
Девиз правления:	Нинкан (寧康) 373—375 Тайюань (太元) 376—396
Семья
Отец:	Сыма Юй
Дети:	Сыма Дэцзун Сыма Дэвэнь

Цзиньский Сяоу-ди (кит. трад. 晉孝武帝), личное имя Сыма Яо (кит. трад. 司馬曜, пиньинь: Sīmǎ Yaò), взрослое имя Сыма Чанмин (кит. трад. 司馬昌明, 362—396) — тринадцатый император империи Цзинь; девятый император эпохи Восточная Цзинь.

Биография

Сыма Яо был сыном Куайцзи-вана Сыма Юя от наложницы Ли Линжун. В 371 году генерал Хуань Вэнь возвёл его отца на императорский трон. В 372 году император заболел, и хотел передать трон Хуань Вэню, но тот отказался. Тогда император объявил Сыма Яо своим официальным наследником, а вскоре скончался. Многие придворные, однако, не спешили объявлять Сыма Яо новым императором, ожидая действий со стороны Хуань Вэня, и лишь по настоянию Ван Бяочжи он был возведён на престол. Хуань Вэнь отказался стать регентом, и вместо малолетнего императора стала, как и ранее в подобных случаях, править вдовствующая императрица Чу (вдова императора Кан-ди), решения за которую принимали в основном Се Ань и Ван Танчжи. В 373 году Хуань Вэнь скончался, и угроза узурпации им трона исчезла.

В 375 году 13-летний император женился на 16-летней Ван Вахуэй, которая была объявлена императрицей. В 376 году вдовствующая императрица Чу официально прекратила регентство, и император официально стал править самостоятельно, хотя все важнейшие решения по-прежнему принимал Се Ань. В 380 году императрица Ван скончалась; хотя у императора были другие супруги и наложницы, никто из них больше не получал титула «императрицы».

С 376 года государство Ранняя Цинь начала завоевание прочих китайских земель. Сначала им был аннексирован цзиньский вассал Ранняя Лян, а затем началось наступление на юг. Однако в 383 году состоялась решающая битва на реке Фэйшуй, во время которой войска Ранней Цинь потерпели сокрушительное поражение от цзиньских войск, после чего Ранняя Цинь начала распадаться, что позволило Цзинь вернуть большинство утерянных земель.

В 385 году Се Ань скончался, и император сделал главным министром своего младшего брата Сыма Даоцзы. Они проводили время в выпивке и пирах, не уделяя особо времени государственным делам. В 387 году император объявил своего 5-летнего сына Сыма Дэцзуна наследником престола несмотря на то, что тот был умственно неполноценным. С 390 года отношения между братьями начали ухудшаться, что вылилось в 395 году в открытый конфликт между императором и Сыма Даоцзы, но его удалось уладить.

В 396 году император уделял выпивке и женщинам столько времени, что уже практически не занимался государственными делами. Осенью 396 года супруга Чжан, обидевшись на шутку со стороны императора относительно её возраста, дождалась, когда он, пьяный, уснёт ночью, и задушила его, после чего, подкупив евнухов и придворных, заявила, что император умер во сне. Расследования проведено не было; умственно неполноценный Сыма Дэцзун стал новым императором, а Сыма Даоцзы — регентом при нём.

Девизы правления

• Нинкан (寧康 Níngkāng) 373—375
• Тайюань (太元 Tàiyuán) 376—396

Источники

• Л. Н. Гумилёв «Хунны в Китае» // в сб. «История народа хунну» — Москва: Институт ДИ-ДИК, 1997. ISBN 5-87983-066-2
• «Цзинь шу», цзюань 9 [www.guoxue.com/shibu/24shi/jinshu/jinshu_009.htm]

Отрывок, характеризующий Сяоу-ди (Восточная Цзинь)

Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.