Сёдерберг, Давид

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Давид Сёдерберг
Общая информация
Дата и место рождения

11 августа 1979(1979-08-11) (44 года)
Вёюри, Финляндия

Гражданство

Финляндия Финляндия

Рост

185 см

Вес

96 кг

Личные рекорды
Молот

76,92 (2015)

Давид Сёдерберг (швед. David Söderberg; род. 11 августа 1979, Вёюри, Финляндия) — финский метатель молота.

Включён в сборную Финляндии на летних Олимпийских играх 2016 года.



Спортивные достижения

Год Соревнование Город (страна) Место Результат
Представляет Финляндия Финляндия
2001 Чемпионат Европы U23 Амстердам, Нидерланды 10 (q) 70.62 м[1]
2002 Чемпионат Европы Мюнхен, Германия 23 (q) 74.64 м
2003 Universiade Тэгу, Южная Корея 3 72.84 м
2004 Олимпийские игры Афины, Греция 22 (q) 74.14 м
2005 Universiade Измир, Турция 4 73.55 м
2006 Чемпионат Европы Гётеборг, Швеция 18 (q) 72.49 м
2007 Чемпионат мира Осака, Япония 20 (q) 72.45 м
2009 Чемпионат мира Берлин, Германия 18 (q) 73.69 м
2010 Чемпионат Европы Барселона, Испания 13 (q) 73.87 м
2012 Чемпионат Европы Хельсинки, Финляндия - NM
Олимпийские игры Лондон, Великобритания 26 (q) 71.76 м
2014 Чемпионат Европы Цюрих, Швейцария 8 76.55 м
2015 Чемпионат мира Пекин, Китай 6 76.92 м

Напишите отзыв о статье "Сёдерберг, Давид"

Примечания

  1. Не участвовал в финале

Отрывок, характеризующий Сёдерберг, Давид

Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.