Сёдерберг, Ульф

Ульф Сёдерберг (швед. Ulf Söderberg) — шведский композитор в стиле Дарк-эмбиент, родом из города Лидчёпинг. На момент 2003 года Ульф выпустил три альбома.

Дискография

Nattljus

Альбом Nattljus вышел в 1995 году и содержит следующий список композиций:

№	Название	Длительность
1.	«Långt borta och nära»	1:25
2.	«Nattljus»	2:40
3.	«Våroffer»	5:01
4.	«Skymningsfolket»	4:08
5.	«Gryning»	12:27
6.	«Utfärd»	12:03
7.	«Ningals tempelgårdar»	4:20
8.	«Från det stora nedan till det stora ovan»	4:53
9.	«Månfas 13»	1:23
10.	«Frostblommor»	3:13
11.	«Det vakande tinget i nordväst»	3:31

Tidvatten

Альбом Tidvatten вышел в 1998 году и содержит следующий список композиций:

№	Название	Длительность
1.	«Hennes vingars skugga»	3:42
2.	«I vargmånens tid»	5:56
3.	«Ecuatoria»	4:42
4.	«Tidvatten part1»	5:34
5.	«Nattstaden»	6:02
6.	«Nordvinterögon»	3:08
7.	«Järtecken»	4:03
8.	«Ammons hav»	3:20
9.	«Tempel och katedral reser sig ur djupen»	7:08
10.	«Tidvatten part2»	13:19

Vindarnas hus

Альбом Vindarnas hus вышел в 2003 году и содержит следующий список композиций:

№	Название	Длительность
1.	«Vargskymning»	5:10
2.	«Vindarnas hus»	3:52
3.	«Neapolis»	4:36
4.	«Blåeld»	2:40
5.	«Den viskande solen»	4:21
6.	«Sådan var vintern om sommaren»	3:32
7.	«Porten mot Kadath»	5:40
8.	«Novembergudarna»	3:56
9.	«Nattfrost»	1:58
10.	«Morgonmåne»	14:32

Отрывок, характеризующий Сёдерберг, Ульф

Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.