Дзё, Сёдзи

Сёдзи Дзё
Общая информация
Родился	Муроран, Ибури, Хоккайдо, Япония
Гражданство
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1994—1996	ДЖЕФ Юнайтед Итихара	99 (35)
1997—2001	Иокогама Ф. Маринос	106 (59)
2000	→  Реал Вальядолид	15 (2)
2002	Виссел Кобе	25 (1)
2003—2006	Иокогама	151 (44)
1994—2006	Итого	396 (141)
Национальная сборная**
1995—2001	Япония	35 (7)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Сёдзи Дзё (яп. 城 彰二 Дзё: Сё:дзи, род. 17 июня 1975 года, Муроран, Хоккайдо) — японский футболист, нападающий.

Карьера

На протяжении своей футбольной карьеры выступал за клубы «ДЖЕФ Юнайтед Итихара», «Иокогама Ф. Маринос», «Реал Вальядолид», «Виссел Кобе», «Иокогама».

Национальная сборная

С 1995 по 2001 год сыграл за национальную сборную Японии 35 матчей, в которых забил 7 голов.

Статистика за сборную

Сборная Японии
Год	Матчи	Голы
1995	1	0
1996	3	0
1997	13	4
1998	10	1
1999	5	0
2000	2	2
2001	1	0
Итого	35	7

Достижения

• Кубок Джей-лиги; 2001

Ссылки

• [www.japannationalfootballteam.com/en/players/jo_shoji.html Japan National Football Team Database] (англ.)

Отрывок, характеризующий Дзё, Сёдзи

(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»