Уно, Сёма

Сёма Уно

Сёма Уно в 2015 году в Барселоне.
Персональные данные
Представляет	Япония Япония
Дата рождения	17 декабря 1997(1997-12-17) (26 лет)
Место рождения	Нагоя, Япония
Рост	159 см
Тренер	Матико Ямада, Михоко Хигути
Хореограф	Матико Ямада, Михоко Хигути
Место проживания	Нагоя, Япония
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: 279.34 Короткая: 105.74 Произвольная: 192.92 Карточка обновлялась последний раз: 28.10.2016 Финалы Гран-при Бронза Барселона 2015 одиночное катание

Сёма Уно (яп. 宇野 昌磨 Уно Сё:ма, ромадзи: Shoma Uno; родился 17 декабря 1997 года, Нагоя) — японский фигурист-одиночник. Он победитель этапа Гран-при в США (2016), чемпион мира среди юниоров (2015 год), чемпион Кубка Азии (2014), вице-чемпион Японии 2015 года и чемпион Японии среди юниоров (2015), бронзовый призер финала Гран-при (2015). Первый фигурист в истории фигурного катания, сумевший исполнить на соревнованиях четверной флип.

По состоянию на май 2016 года занимает 3-е место в рейтинге Международного союза конькобежцев (ИСУ).

Карьера

Сёма Уно родился в декабре 1997 года в Нагое. Фигурным катанием начал заниматься с 5 лет. В тринадцать лет он дебютировал в чемпионате Японии среди юниоров и сразу выиграл бронзовую медаль.

Однако на международных соревнованиях он дебютировал лишь осенью 2011 года и добился права представлять Японию на первых зимних юношеских Олимпийских играх. На этих соревнованиях Уно выступил в двух программах, выиграл серебряную медаль в одиночном катании и золото в командных соревнованиях. В команде он выступал с белорусской танцевальной парой Евгения Ткаченко / Юрий Гулицкий и американской одиночницей Джордан Баус.

Дальнейшие успехи Сёмы пришлись на постолимпийский сезон. Впервые он сумел выйти в юниорский финал Гран-при, который и выиграл. На первенстве фигуристов Японии среди юниоров он выиграл золото, а на национальном чемпионате финишировал вторым. Японская федерация приняла решение направить Сёму Уно не только на юниорский чемпионат мира, но и на чемпионат четырёх континентов 2015 года в Сеул. В Южной Корее он выступил очень хорошо, обновив все свои прежние спортивные достижения в короткой, произвольной программах и сумме, это позволило ему войти в пятёрку. В то же время в Таллине на юниорском чемпионате мира он не улучшил прежних своих достижений, но в упорной борьбе сумел победить китайского фигуриста Цзинь Бояна.

В октябре 2015 года фигурист стартовал в новом сезоне на взрослом этапе серии Гран-при Skate America. В итоге он оказался вторым, при этом превзошёл свои достижения в произвольной программе (её он выиграл) и сумме. На втором своём этапе в году фигуристу не повезло. Турнир во Франции не был завершён из-за траура и военного положения в стране. ISU принял решение о зачете итогов этапа Гран-при в Бордо по результатам короткой программы, в которой Уно занял первое место. После этого он впервые вышел в финал Гран-при. В Барселоне он выступил удачно и финишировал третьим, и улучшил свои достижения в произвольной программе и сумме. На национальном чемпионате занял второе место. В конце февраля 2016 года он выступил на континентальном чемпионате, где оказался в пятёрке. В начале апреля на мировом чемпионате в Бостоне японский фигурист выступил относительно удачно и занял место в числе восьми лучших одиночников мира. В конце апреля, выступая в США за команду Азии, на Кубке континентов он улучшил свои предыдущие достижение в короткой и произвольной программах.

Предолимпийский сезон Сёма начал в начале сентября 2016 года в Бергамо на Кубке Ломбардии. Где он упорно боролся за главную награду и ему удалось добиться победы. В середине октября японский фигурист выступал на этапе Гран-при в Чикаго, где на Кубке Америки улучшил свои прежние достижения в сумме и выиграл турнир.

Спортивные достижения

Соревнования	2009—2010	2010—2011	2011—2012	2012—2013	2013—2014	2014—2015	2015—2016	2016—2017
Чемпионаты мира							7
Чемпионаты четырёх континентов						5	4
Финал Гран-при							3
Этапы Гран-при: Skate America							2	1
Этапы Гран-при: Trophée Bompard							С
Трофей Ломбардии								1
Азиатский трофей						1
Турнир в Солт-Лейк-Сити							5
Чемпионаты мира среди юниоров			10	7	5	1
юношеские Олимпийские игры личные соревнования			2
юношеские Олимпийские игры командные соревнования			1/2*
Финал юниорского Гран-при						1
Этап юниорского Гран-при: Хорватия						1
Этап юниорского Гран-при: Эстония			3		4
Этап юниорского Гран-при: Германия				2
Этап юниорского Гран-при: Япония						2
Этап юниорского Гран-при: Латвия					3
Этап юниорского Гран-при: Польша			4
Этап юниорского Гран-при: Словения				6
Чемпионаты Японии			9	11	7	2	2
Первенство Японии по фигурному катанию среди юниоров	3	4	5	2	2	1

• С — соревнование не было завершено.
• В командных соревнованиях как одиночник занял второе место.

Ссылки

• [www.isuresults.com/bios/isufs00012455.htm Сёма Уно] (англ.) на официальном сайте Международного союза конькобежцев.

Отрывок, характеризующий Уно, Сёма

Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.