Сёмкина, Мария Рафаиловна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мария Сёмкина
Имя при рождении:

Мария Рафаиловна Иофис

Дата рождения:

26 октября 1976(1976-10-26) (47 лет)

Место рождения:

Ростов-на-Дону, РСФСР, СССР

Гражданство:

Россия Россия

Профессия:

модель, актриса

Карьера:

с 1998 года

Мари́я Рафаи́ловна Сёмкина (урождённая Ио́фис; род. 26 октября 1976, Ростов-на-Дону, РСФСР) — российская киноактриса и модель.





Биография

Мари́я Рафаи́ловна Сёмкина родилась 26 октября 1976 года Училась в школе 58 г. Ростова-на-Дону. Окончила экономический факультет Ростовского государственного института народного хозяйства (ныне РГЭУ РИНХ) в Ростове-на-Дону. В 1998 году представила свои фотографии на фотоконкурс, который проводило модельное агентство «Имидж-Элит» совместно с «АиФ на Дону», и заняла первое место. Работала манекенщицей, участвовала в показах Московской недели моды, также два года работала во Франции, Германии (жила в Мюнхене), Южной Корее и Японии. Снималась для русской версии журнала «Playboy», была названа моделью года и «девушкой месяца» («девушка месяца» в октябре-2000, июле-2001 и апреле-2006, девушка на обложке в июле-2002, лучшая девушка года-2000). Длительное время около 4 лет с 2006 по 2010 год была официальной моделью ростовской швейной фирмы Элис. Во всех торговых точках находились её модельные фото в натуральную величину, аналогично в 4 местах Ростова-на-Дону находились огромные рекламные макеты с её фото.

Дебют в кино состоялся в 2002 году в фильме «Одиночество крови». В 2011 году Мария окончила Щукинское театральное училище

Семья

Отец — математик, мать — инженер.

Родная сестра младше на 9 лет.

Мария 7 лет была замужем, сейчас в разводе. Есть сын Михаил.

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Сёмкина, Мария Рафаиловна"

Примечания

Ссылки


К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Сёмкина, Мария Рафаиловна



На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.