Сёрл, Джон
Поделись знанием:
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
(перенаправлено с «Сёрль, Джон Роджерс»)
| Джон Роджерс Сёрл | |
| John Rogers Searle | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Школа/традиция: | |
| Направление: | |
| Период: | |
| Значительные идеи: | |
| Оказавшие влияние: | |
| Испытавшие влияние: | |
| Подпись: |
|
Джо́н Ро́джерс Сёрл (в некоторых источниках на русском языке Сёрль, Сирл, англ. Searle, John Rogers, род. 1932) — американский философ. В 1960—1970-х годах занимался развитием теории речевых актов. Автор понятия косвенного речевого акта. С 1980-х годов стал ведущим специалистом по философии искусственного интеллекта. Профессор философии Калифорнийского университета, Беркли. Автор известного мысленного эксперимента «Китайская комната», отвергающего возможность воспроизведения семантической составляющей человеческого интеллекта синтаксическими средствами.
Получил широкую известность во всём философском мире благодаря своей жёсткой критике искусственного интеллекта и когнитивной психологии[1][2].
Содержание
Философия
Основываясь на своих взглядах на интенциональность, Сёрл в книге «Переоткрытие сознания» (1992) описывает свой взгляд на сознание. Он считает, что начиная с бихевиоризма, значительная часть современной философии пытается отрицать существование сознания.
Сёрл считает, что философия оказалась в положении ложной дихотомии: с одной стороны, мир состоит лишь из объективных частиц, с другой — сознание обладает субъективным опытом от первого лица. Сёрл же говорит, что обе позиции верны: сознание является реальным субъективным опытом, вызванным физическими процессами в мозге. Эту позицию он предлагает называть биологическим натурализмом[en][3].
Следствием биологического натурализма является то, что если мы хотим создать сознательное существо, то нам необходимо воссоздать физические процессы, вызывающие сознание. Позиция Сёрла, таким образом, противоречит взглядам на «сильный ИИ», заключающимся в том, что как только у нас есть определённая программа на компьютере, мы сможем создать сознание.
В 1980 году Сёрл представил аргумент «Китайской комнаты», целью которого является доказательство ложности взглядов на сильный ИИ[4].
Сёрл отвергает и материализм, и дуализм[5]. Наряду с лауреатом Нобелевской премии по физиологии и медицине Роджером Сперри он является одним из самых известных сторонников эмерджентного интеракционизма — теории, согласно которой сознание представляет собой продукт мозговой активности, однако при этом оказывает обратное воздействие на мозговую активность[5][6]. Этот подход мало кого убеждает, так как разработанные описания подобных обратных механизмов, кроме утверждений об их наличии, у сторонников отсутствуют — в том числе и в трудах Сёрла, а без них подобные взгляды попадают в ловушку эпифеноменального подхода к сознанию[5].
Личные особенности
Сёрл славится своей прямотой. Известны случаи, когда он пытался срывать не нравящиеся ему доклады на конференциях, взобравшись на сцену или критикуя докладчика с места. В печатной полемике Сёрл проявляет ещё большую резкость. В частности, он обвинял Дэниела Деннета в умственной неполноценности (Деннет отреагировал на эти обвинения в том же ключе), а книгу Дэвида Чалмерса назвал коллекцией абсурдов. При этом Сёрл столь же критичен к самому себе. Он признаёт свою некомпетентность в истории философии, в частности, своё полное незнакомство с произведениями Канта, Лейбница и Спинозы и очень плохое знакомство с творениями Платона и Аристотеля. При этом Сёрл утверждает, что собственное невежество помогает ему в его профессиональной деятельности, поскольку, по его словам, известные философы зачастую не столько решали сложные проблемы, сколько создавали их[1].
Публикации
- Речевые акты (Speech Acts, 1969)
- Выражение и смысл (Expression and Meaning, 1979)
- Сознание, мозг и программы (Minds, Brains, and Programms, 1980).
- Интенциональность: Очерк философии сознания (Intentionality: An Essay in the Philosophy of Mind, 1983)
- Переоткрытие сознания (The Rediscovery of Mind, 1992).
На русском языке
- Сёрл Дж. Р., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. М., 1986
- Сёрл Дж. Р. [philology.ru/linguistics1/searle-86.htm Что такое речевой акт?]; Косвенные речевые акты; Классификация речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М., 1986
- Сёрл Дж. Р. Природа интенциональных состояний // Философия, логика, язык. М., 1987
- Сёрл, Дж. [alt-future.narod.ru/Ai/sciam1.html Разум мозга — компьютерная программа?] // В мире науки. (Scientific American. Издание на русском языке). 1990. № 3.
- Сёрл Дж. Р. Метафора // Теория метафоры. М., 1990.
- [www.ruthenia.ru/logos/number/2001_4/04.htm Джон Сёрл Новое открытие сознания (1992)]
- [www.ecsocman.edu.ru/db/msg/337875.html Сёрл Дж. Р. Сознание, мозг и наука // Путь, 1993, № 4.]
- Сёрл Дж. Р. [socialistica.lenin.ru/analytic/txt/s/searle_1.htm Сознание, мозг и программы] // Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998.
- Сёрл Дж. [yanko.lib.ru/books/philosoph/searle-ru=rationality_in_action=ann.htm Рациональность в действии] / Пер. с англ. А. Колодия, Е. Румянцевой. — М.: Прогресс-Традиция, 2004. — 336 с. ISBN 5-89826-210-5 — [www.fidel-kastro.ru/filosofy/analitica/serl/racio.html текст]
Напишите отзыв о статье "Сёрл, Джон"
Литература
- Васильев В. В. Глава 2. Сёрл: проще простого! // [ecsocman.hse.ru/data/2010/03/05/1211343113/004_Serl_proshche_prostogo_54-105.pdf Трудная проблема сознания]. — Москва: Прогресс-Традиция, 2009. — С. 54-105. — 272 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-89826-316-0.
- Поспелова О. В. Фундаментальная онтология Джона Сёрля и минимальные условия политического // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. — 2010. — № 1. — Том 2. Философия. — С. 193—203.
- Поспелова О. В. Политическое действие и проблема свободной воли практической философии Дж. Серля // Изв. ПГПУ.Гуманитарные науки.№ 23.-2011.
- Левин С. М. Сёрл в Москве: фрагменты события // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. — 2011. — № 2. — Том 2. Философия — С. 246—251.
- Левин С. М. Метафизика и общая теория социальной реальности Дж. Сёрла // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. — 2011. — № 3. — Том 2. Философия — С.161-170.
- John Searle and his Critics, Ernest Lepore and Robert van Gulick (eds), Oxford/Cambridge, Mass.: Blackwell, 1991.
- Nick Fotion, John Searle, Princeton/Oxford: Princeton University Press, 2000
- Fabrice Clément et Laurence Kaufmann, Le monde selon John Searle, éd. du Cerf, 2005
- Prado G., Searle and Foucault on Truth, Cambridge: Cambridge University Press, 2006.
- Searle’s Philosophy and Chinese Philosophy, Constructive Engagement, Bo Mou (ed.). Leiden, Boston: Brill, 2008.
- Raoul Moati, Derrida/Searle : Déconstruction et langage ordinaire, éd. PUF, 2009
- Сычев А. А. [iph.ras.ru/uplfile/root/biblio/em/em12/5.pdf «Гильотина Юма» в контексте институционального подхода Дж. Р. Сёрля] // Этическая мысль. 2012. № 12. С. 143—156.
Примечания
- ↑ 1 2 Васильев, 2009, с. 54.
- ↑ Ревонсуо А. Психология сознания / Перевод: А. Стативка, З. С. Замчук. — Санкт-Петербург: Питер, 2013. — С. 210. — 336 с. — (Мастера психологии). — ISBN 978-5-459-01116-6.
- ↑ John R. Searle. [faculty.wcas.northwestern.edu/~paller/dialogue/csc1.pdf Consciousness]. [www.webcitation.org/6JdKZBzqj Архивировано из первоисточника 14 сентября 2013].
- ↑ [plato.stanford.edu/entries/chinese-room/ The Chinese Room Argument]. Stanford Encyclopedia of Philosophy. [www.webcitation.org/6JdKZmXKb Архивировано из первоисточника 14 сентября 2013].
- ↑ 1 2 3 Arne Dietrich. [books.google.ru/books?id=6fwcBQAAQBAJ&pg=PA45&redir_esc=y Introduction to Consciousness]. — Palgrave Macmillan, 2007. — P. 45-48. — 328 p. — ISBN 978-1-4039-9489-9.
- ↑ Max Velmans. [books.google.ru/books?id=pRzIou5XDUUC&pg=PA49&redir_esc=y Are mind and matter the same thing?] // [books.google.ru/books?id=pRzIou5XDUUC&printsec=frontcover Understanding Consciousness]. — Second edition. — London: Routledge/Psychology Press/Taylor & Francis, 2009. — P. 49-51. — 408 p. — ISBN 978-0-415-42515-5.
Ссылки
- [filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000197/st105.shtml «Переоткрытие сознания» Д. Сёрла.] [www.webcitation.org/6AiVZir2l Архивировано] из первоисточника 16.09.2012.
- [hrtdnv.livejournal.com/4555.html Интервью Дж. Сёрля «Франкфуртер алгемайне цайтунг», 2008 г.] [www.webcitation.org/6AiVo8Sxw Архивировано] из первоисточника 16.09.2012.
- [www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/SERL_DZHON_RODZHERS.html Сёрл, Джон] // Энциклопедия «Кругосвет».
- [www.ruthenia.ru/logos/number/2001_4/03.htm Александр Грязнов. Джон Сёрл и его анализ субъективности.] [www.webcitation.org/6AiVt2nJp Архивировано] из первоисточника 16.09.2012.
- [www.isras.ru/files/File/publ/Naturalist_podhod_Shmerlina.pdf Шмерлина И. А. «Натуралистический подход» Дж. Серля к проблеме институциональной реальности.]
- [sprach-insel.com/index.php?option=com_content&task=view&id=101&Itemid=89 Краткая биография.] [www.webcitation.org/6AiVxILoY Архивировано] из первоисточника 16.09.2012.
- [hardproblem.ru/interview/j-searle/ Видео-интервью Джона Сёрла Московскому центру исследований сознания], 2011-06-13.
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сёрл, Джон
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
