Сёртис, Роберт
Роберт Л. Сёртис | |
Robert L. Surtees | |
Имя при рождении: |
Robert Lee Surtees |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Гражданство: | |
Профессия: | |
Карьера: |
1931—1978 |
Награды: |
«Оскар» (3 награды) |
Роберт Л. Сёртис (англ. Robert L. Surtees; 9 августа 1906, Ковингтон, Кентукки, США — 5 января 1985, Монтерей, Калифорния, США) — американский кинооператор, лауреат трёх премий «Оскар»[1].
Карьера
Роберт Л. Сёртис начал работать в Голливуде в качестве ассистента кинооператора Грегга Толанда в конце 1920-х годов, до переезда в Германию на несколько лет. В конце концов он возвращаются в Голливуд. Один из наиболее опытных кинооператоров, его работы включают такие фильмы как: Бен-Гур (1959), «Мятеж на „Баунти“» (1962), «Выпускник» (1967), «Освобождение Л. Б. Джонса» (1970), «Последний киносеанс» (1971), «Лето 42-го» (1971), «Афера» (1973), «Звезда родилась» (1976) и «В это же время, в следующем году» (1978).
Его сын Брюс Сёртис был также кинооператором.
Фильмография
Cinematographer (73 credits)
- 1943 Heavenly Music (Short)
- 1943 Nursery Rhyme Mysteries (Short)
- 1943 Don’t You Believe It (Short)
- 1943 Election Daze (Short)
- 1943 Lost Angel (director of photography)
- 1944 Two Girls and a Sailor (director of photography)
- 1944 Meet the People
- 1944 Тридцать секунд над Токио / Thirty Seconds Over Tokyo (director of photography)
- 1944 Music for Millions (director of photography)
- 1945 Strange Holiday
- 1945 Our Vines Have Tender Grapes (director of photography)
- 1946 Two Sisters from Boston (director of photography)
- 1946 No Leave, No Love
- 1948 Tenth Avenue Angel
- 1947 Неоконченный танец / The Unfinished Dance
- 1948 Big City
- 1948 A Date with Judy (director of photography)
- 1948 The Kissing Bandit
- 1948 Act of Violence (director of photography)
- 1949 Big Jack
- 1949 That Midnight Kiss
- 1949 Осквернитель праха
- 1950 Копи царя Соломона / King Solomon’s Mines (director of photography)
- 1951 Стрип / The Strip
- 1951 Камо грядеши / Quo Vadis (director of photography)
- 1952 Дикий север / The Wild North
- 1952 Лёгкое прикосновение / The Light Touch
- 1952 Весёлая вдова / The Merry Widow
- 1952 Злые и красивые / The Bad and the Beautiful (director of photography)
- 1953 Отважные противники / Ride, Vaquero! (director of photography)
- 1953 Могамбо / Mogambo (director of photography)
- 1953 Побег из Форта Браво / Escape from Fort Bravo (director of photography)
- 1953 Длинный, длинный трейлер / The Long, Long Trailer
- 1954 Долина фараонов / Valley of the Kings
- 1955 Суд / Trial
- 1955 Оклахома! / Oklahoma! (director of photography)
- 1956 Похвала дурному человеку / Tribute to a Bad Man
- 1956 Лебедь / The Swan (director of photography)
- 1957 Гёрлз / Les Girls
- 1957 Округ Рэйнтри / Raintree County (director of photography)
- 1958 Весёлый Эндрю / Merry Andrew (director of photography)
- 1958 Закон и Джейк Уэйд / The Law and Jake Wade (director of photography)
- 1959 Бен-Гур (director of photography)
- 1960 Это началось в Неаполе / It Started in Naples
- 1960 Симаррон / Cimarron
- 1962 Мятеж на «Баунти» / Mutiny on the Bounty (director of photography)
- 1963 PT 109 (director of photography)
- 1964 Поцелуи для моего президента / Kisses for My President (director of photography)
- 1965 Дьявольский микроб / The Satan Bug (director of photography)
- 1965 Коллекционер / The Collector (studio segments)
- 1965 Тропа Аллилуйя / The Hallelujah Trail
- 1965 Третий день / The Third Day
- 1966 Пропавший отряд / Lost Command
- 1967 Доктор Дулиттл / Doctor Dolittle (director of photography)
- 1967 Выпускник / The Graduate (director of photography)
- 1968 Блеф Кугана / Coogan’s Bluff (uncredited)
- 1969 Милая Чарити / Sweet Charity (director of photography)
- 1969 Сделка / The Arrangement (director of photography)
- 1970 Два мула для сестры Сары / Two Mules for Sister Sara (uncredited)
- 1970 Освобождение Л. Б. Джонса / The Liberation of L.B. Jones
- 1971 Лето 42-го / Summer of '42
- 1971 Последний киносеанс / The Last Picture Show (director of photography)
- 1972 Ковбои / The Cowboys (director of photography)
- 1972 Другой / The Other (director of photography)
- 1973 Потерянный горизонт / Lost Horizon (director of photography)
- 1973 Оклахома, как она есть / Oklahoma Crude (director of photography)
- 1973 Афера / The Sting (director of photography)
- 1975 Великий Уолдо Пеппер / The Great Waldo Pepper
- 1975 Гинденбург / The Hindenburg (director of photography)
- 1976 Звезда родилась / A Star Is Born
- 1977 Поворотный пункт / The Turning Point (director of photography)
- 1978 Братья по крови / Bloodbrothers
- 1978 В это же время, в следующем году / Same Time, Next Year (director of photography)
Hide Hide Camera and Electrical Department (19 credits)
- 1931 Devotion (assistant camera - uncredited)
- 1932 A Woman Commands (assistant camera - uncredited)
- 1932 Lady with a Past (assistant camera - uncredited)
- 1933 State Fair (assistant camera - uncredited)
- 1933 The Warrior's Husband (assistant camera - uncredited)
- 1933 I Loved You Wednesday (assistant camera - uncredited)
- 1933 The Devil's in Love (camera crew member - uncredited)
- 1934 Change of Heart (assistant camera - uncredited)
- 1935 Under Pressure (assistant camera - uncredited)
- 1935 A Midsummer Night's Dream (camera operator - uncredited)
- 1935 Captain Blood (second camera operator - uncredited)
- 1937 Top of the Town (camera operator - uncredited)
- 1938 Mad About Music (second camera - uncredited)
- 1938 Little Tough Guys in Society (second camera operator - uncredited)
- 1938 Exposed (camera operator - uncredited)
- 1940 It's a Date (camera operator - uncredited)
- 1944 The Seventh Cross (director of photography: fill-in - uncredited)
- 1952 Scaramouche (director of photography: fill-in - uncredited)
- 1966 The Chase (additional photographer - uncredited)
Hide Hide Miscellaneous Crew (1 credit)
- 1956 Вокруг света за 80 дней / Around the World in Eighty Days (advisor: Todd-AO process — uncredited)
Награды и номинации
Премия | Год | Фильм | Итог |
---|---|---|---|
за лучшую операторскую работу[1] |
1945 | • Тридцать секунд над Токио | <center>Номинация |
1951 | • Копи царя Соломона | Награда | |
1952 | • Камо грядеши | <center>Номинация | |
1953 | • Злые и красивые | Награда | |
1956 | • Оклахома! | Номинация | |
1960 | • Бен-Гур | Награда | |
1963 | • Мятеж на «Баунти» | Номинация | |
1968 | • Доктор Дулиттл | Номинация | |
• Выпускник | Номинация | ||
1972 | • Последний киносеанс | Номинация | |
• Лето 42-го | Номинация | ||
1974 | • Афера | Номинация | |
1976 | • Гинденбург | Номинация | |
1977 | • Звезда родилась | Номинация | |
1978 | • Поворотный пункт | Номинация | |
1979 | • В это же время, в следующем году | Номинация | |
<center> «Золотой глобус» за лучшую операторскую работу в цветном фильме |
1951 | • Копи царя Соломона | Награда |
1952 | • Камо грядеши | <center>Награда | |
<center> Приз Кинофестиваля в Локарно за лучшую операторскую работу в цветном фильме |
1948 | • Неоконченный танец | Награда |
Напишите отзыв о статье "Сёртис, Роберт"
Примечания
Ссылки
- Роберт Л. Сёртис (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Сёртис, Роберт
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.