Каллистратов, Семён Акимович

Семён Акимович Каллистратов
Основные сведения
Страна	Российская империя Российская империяСССР СССР
Дата рождения	26 января 1874(1874-01-26)
Место рождения	село Корейское, Рыльский уезд, Курская губерния
Дата смерти	1966(1966)
Место смерти	Новороссийск
Работы и достижения
Учёба:	Лозаннский университет
Работал в городах	Новороссийск, Саратов, Москва
Архитектурный стиль	модерн
Важнейшие постройки	гостиница «Астория», перестройка Саратовской консерватории

Семё́н Аки́мович Каллистра́тов (1874—1966) — российский архитектор. Основная деятельность связана с Саратовом и Новороссийском.

Биография

Семён Акимович родился 26 января 1874 года в селе Корейском Рыльского уезда Курской губернии в семье сельского священника и учителя. Закончил реальное училище, затем землемерное училище (в Рыльске). Брат Каллистратова принимал участие в выступлениях народовольцев, в связи с чем, в круг подозреваемых в причастности к выступлениям попал и сам Семён Акимович. В 1894 году вынужденно мигрирует в Швейцарию.

В Швейцарии Каллистратов поступил в Лозаннский университет. Учёбу оплачивал, зарабатывая частными уроками. В университете, который он закончил в 1904 году, приобрел специальность инженер-строитель.

В том же 1904 году возвращается в Россию. В Новороссийске начинается его профессиональный путь. Там Семён Акимович работал городским архитектором.

Деятельность архитектора

В Новороссийске по проектам Каллистратова построен целый ряд зданий. Наиболее примечательным из них по праву считается здание городской управы.

В 1911 году архитектор переезжает в Саратов. В 1912 году было принято решение об открытии в Саратове консерватории. Здание музыкального училища, в котором предполагалось разместить консерваторию, решено было перестроить. Первоначально здание было построено еще в 1902 году архитектором Александром Юльевичем Ягном. Современники негативно оценивали архитектуру этого здания. Семён Акимович блестяще справился с первой поставленной перед ним задачей. Здание было расширено и полностью изменён его фасад. Здание запоминается башнями со шпилями и флюгерами, готическими остроконечными башенками-пинаклями, коньковыми решётками, стрельчатыми арками окон и большим круглым окном-розой. Саратовская государственная консерватория по праву считается одним из архитектурных символов города.

В 1917 году Каллистратов возводит в Саратове еще один архитектурный символ города — здание гостиницы «Астория». Строительство отеля завершилось к осени 1917 года. В гостинице было 83 номера. Отличительными чертами здания являются массивные пилоны, вытянутые на всю высоту здания, открытая галерея четвёртого этажа, статуи средневековых рыцарей и гонцов. Скульптуры были выполнены по эскизам скульптора Дундука Павла Фёдоровича. После революции здание использовалось для размещения различных правительственных учреждений. Однако, уже в 1925 году гостиница «Астория» вновь заработала. В 1956 году гостиница «Астория» была переименована в «Волгу». Это название сохранилось и по сей день.

Также архитектор возвел в Саратове следующие строения:

• женская гимназия Куфельда (на углу улиц Первомайской и Радищева)
• школа № 2 (на углу улиц Мичурина и Хользунова)
• школа № 99 (на углу улиц Кутякова и Университетской)
• хирургический корпус 1-й городской больницы

В 1922 году Каллистратов переезжает в Москву. В Москве он занимался по большей части административной работой.

В 1948 году архитектор выходит на пенсию, но все же продолжает работать в качестве архитектора, теперь в основном в Новороссийске. В 1955 году мастер построил свой небольшой домик, в котором безошибочно читается его почерк. В этом доме Семён Акимович и прожил вплоть до своей смерти в 1966 году.

Семья

Жена архитектора — Евгения Владимировна Цешковская. Двое детей: дочь Наталия, сын Николай. В Саратове вместе с семьёй проживал в доме на углу Малой Кострижной и Вольской.

Литература

1. Валеев В. Х. Из истории саратовских церквей: Краткий иллюстр. справочник. — Саратов: Приволжское кн. изд-во, 1990.
2. Провоторова М. В. Модерн: Альбом. — Саратов: Полиграфическая студия «ЧАРА», 2008.
3. Семёнов В. Н. В старину саратовскую;: Очерки и рассказы о прошлом нашего края. — Саратов: Региональное Приволжское кн.изд-во «Детская книга», 1994.
4. Семёнов В. Н., Семёнов Н. Н. Саратов купеческий. — Саратов: Изд-во журнала «Волга», 1995.
5. Терехин C. Века и камни: Памятники архитектуры Саратовской области. — Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1990.
6. Свящ. Каллистратов А. Клировая ведомость Рождество-Богородицкой церкви с. Коренского Рыльского уезда Курской губернии за 1877 г., ОКУ «Госархив Курской области», ф. 483, оп. 1, д. 38, лл. 11, 12 об., 13.

Ссылки

• lib.sstu.ru/Arch/ArchSar/person/kalistrt.htm
• saratov.sgu.ru/kalistratov_bio.html

Отрывок, характеризующий Каллистратов, Семён Акимович

– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.