Лавочкин, Семён Алексеевич

Лавочкин Семён Алексеевич
Место рождения	Смоленск, Российская империя
Место смерти	Сары-Шаган, Карагандинская область, КССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Звание	генерал-майор
Награды и премии

Внешние изображения
	[sm.evg-rumjantsev.ru/img/lavochkin.jpg Фотография] С. А. Лавочкин

Семён Алексе́евич (Си́мон А́лтерович) Ла́вочкин (1900 — 1960) — советский авиационный конструктор. Дважды Герой Социалистического Труда. Лауреат четырёх Сталинских премий.

Биография

Родился 29 августа (11 сентября) 1900 года в Смоленске в еврейской семье. Отец — Алтер Ильич Лавочкин, меламед; мать Гита Савельевна — домохозяйка.

Окончил городское училище в Рославле, затем, с золотой медалью, Курскую гимназию (1917). С 1918 года — в РККА — воевал красноармейцем. В 1920 году служил в пограничной охране. В конце 1920 года был демобилизован и направлен на учёбу в Москву. Окончил в 1927 году МВТУ имени Н. Э. Баумана — получил квалификацию инженера-аэромеханика.

Заслуги

В 1939—1940 годах под руководством Владимира Горбунова в ОКБ-301 (город Химки Московской области) был одним из инициаторов и участников создания советского современного самолёта-истребителя ЛаГГ-3 из дельта-древесины.

Вместе с Владимиром Горбуновым и Михаилом Гудковым в 1939 году получил служебное звание — главный конструктор по самолётостроению.

Ряд последующих моделей этого самолёта — Ла-5, Ла-7 и различные их модификации, созданные уже в ОКБ-21 под руководством Лавочкина в городе Горьком (назначен начальником ОКБ 23 ноября 1940 года), обнаружили высокие боевые качества и сыграли важную роль в ходе Великой Отечественной войны.

В октябре 1945 года после возвращения из города Горького назначен начальником ОКБ-301 в городе Химки Московской области (ныне ФГУП «Научно-производственное объединение имени С. А. Лавочкина»).

После войны Семён Алексеевич работал над созданием реактивных самолётов. В его ОКБ-301 были разработаны серийный (Ла-15) и многие опытные реактивные истребители.

В 1954 году Лавочкин начинает работу над межконтинентальной сверхзвуковой крылатой ракетой «Буря» (руководитель работ — Н. С. Черняков).

В 1956 году присвоено служебное звание — Генеральный конструктор по самолётостроению.

С 1942 года Лавочкин — генерал-майор инженерно-технической службы, с 1958 года — член-корреспондент АН СССР. Депутат ВС СССР 3—5 созывов (1950—1958), член КПСС с 1953 года.

Умер от последствий ОСН на полигоне Сары-Шаган 9 июня 1960 года при испытании системы ПВО «Даль». Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 1), рядом с женой — филологом Розой Герцевной Лавочкиной (1903—1994), сыном Александром (1938—1967) и дочерью Аллой (1930—2001).

Награды

• дважды Герой Социалистического Труда (1943, 1956)
• Три ордена Ленина,
• орден Красного Знамени
• орден Суворова I степени
• орден Суворова II степени
• медаль «За боевые заслуги»
• другие медали
• Сталинская премия первой степени (1941) — за разработку новой конструкции самолёта («ЛаГГ-3»)
• Сталинская премия первой степени (1943) — за модификацию и усовершенствование боевого самолёта («Ла-5»)
• Сталинская премия второй степени (1946) — за создание нового вида авиационного вооружения («Ла-7»)
• Сталинская премия первой степени (1948) — за создание новых типов боевых самолётов

Память

Имя С. А. Лавочкина носят улицы в городах:

• Смоленск
• Липецк
• Краснодар
• Химки
• Москва
• Хадера (Израиль)

Мемориальные доски установлены:

• на доме № 19 по Тверской улице (Москва), где жил С. А. Лавочкин
• на улице Агурина (Ахтубинск Астраханской области)
• на доме № 16 по улице Чаадаева (Нижний Новгород), где С. А. Лавочкин в жил 1940—1944 годы, возглавляя ОКБ-21.

Литература

• Арлазоров М. С. [militera.lib.ru/bio/arlazorov_ms4/index.html Лавочкин]. — 3-е изд. — М.: Знание, 1987. — 208 с. — (Жизнь в искусстве).
• Якубович Н. В. Самолёты С. А. Лавочкина. — М.: Русское авиационное общество (РУСАВИА), 2002. — 160 с. — 1500 экз. — ISBN 5-900078-15-9.
• Якубович Н. В. Неизвестный Лавочкин. — М.: Яуза, Эксмо, 2012. — 352 с. — (Война и мы. Авиаконструкторы). — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-55886-5.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10487 Лавочкин, Семён Алексеевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.eleven.co.il/article/12297 Семён Лавочкин] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.laspace.ru/rus/index.php Сайт предприятия имени С. А. Лавочкина]
• [www.sem40.ru/famous2/e392.shtml Центральный Еврейский Ресурс]

Отрывок, характеризующий Лавочкин, Семён Алексеевич

– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.