Аладжалян, Семён Иванович
| Аладжалов (Аладжалян) Семен Иванович | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Звания: |
|
Аладжа́лов (Аладжаля́н) Семён Ива́нович (6 августа 1902, Баку — 1987, Москва) — армянский советский театральный художник, график и плакатист. Заслуженный деятель искусств АрмССР (1962).
Биография
С 1927—1931 учился во ВХУТЕИН у Г. Федорова, Н. Шифрина.
В 1924 начал работать для театра, оформлял спектакли в Армянском драматическом театре, в Армянском театре оперы и балета и в Русском драматическом театре в Ереване, в Армянском театре в Москве и других.
В 1941—1945 создал серию плакатов-лубков на военную тему, некоторые совместно с братом Степаном Аладжаловым. В 1940—1960 автор проектов оформления интерьеров общественных зданий. Работы экспонировались на Всемирной парижской выставке (1937).
Работы
Семен Аладжалов оформил более ста выставок, интерьеров, поставил спектакли, в том числе и в Москве, Ереване, Владимире, Ленинакане, Душанбе, Бресте и Софии:
- «Тартюф» (1924)
- «Отелло» (1926)
- «Доходное место» (1929)
- «Егор Булычев и другие» (1933 и 1952)
- «Счастье» Хачатуряна (1939)
- «Винтовка 492116» Крона (Госцентюз, 1928)
- «Восстание Восе» Баласаняна (Театр имени Лахути, Сталинабад, 1934)
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Армении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Аладжалян, Семён Иванович"
Отрывок, характеризующий Аладжалян, Семён Иванович
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
