Кац, Сигизмунд Абрамович
Поделись знанием:
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
(перенаправлено с «С. Кац»)
| Сигизмунд Кац | |||
 Композитор С. А. Кац | |||
| Основная информация | |||
|---|---|---|---|
| Полное имя |
Сигизмунд Абрамович Кац | ||
| Профессии | |||
| Жанры | |||
| Награды |
| ||
Сигизму́нд Абра́мович Кац (1908—1984) — советский композитор. Народный артист РСФСР (1980).
Содержание
Биография
Родился 4 апреля 1908 года в Вене в семье еврейского специалиста текстильного производства.
В 1915 году семья возвратилась в Российскую империю (город Тверь).
В 1924—1928 годах работал в «Синей блузе», автор музыки «Гимна синеблузников».
В 1925 году поступил в музыкальный техникум Гнесиных. Обучался по классу фортепиано (у Владимира Шора) и классу композиции (у Михаила Гнесина). За активное участие в движении «синеблузников» был временно исключён, но затем восстановлен, и после окончания техникума ещё 2 года занимался в классе композиции Гнесина.
В 1932—1934 годах служил в музыкальном взводе 3-го стрелкового полка Московской Пролетарской дивизии.
После службы в армии, как гнесинец, был принят на третий курс Московской консерватории, которую окончил в 1937 году по классу композиции Н. С. Жиляева.
Автор оперы «Капитанская дочка» (1941), оперетт «Взаимная любовь» (1940), «Я Вам пишу» (1944), «Южная ночь» (1948, совместно с Никитой Богословским), «Чемпион мира» (1950), «Звёздный рейс» (1961), ряда песен.
Писал музыку к постановкам Московского театра юного зрителя, для цирковых программ, к игровым, документальным и анимационным фильмам.
Умер 17 июня 1984 года в Москве, похоронен на Кунцевском кладбище.
Награды и звания
- Сталинская премия третьей степени (1950) — за песни «Сирень цветёт», «Шумел сурово Брянский лес…», «Как у дуба старого…», «Заздравная», «Стоит утёс»
- Народный артист РСФСР (1980)
Произведения
- Опера «Капитанская дочка»
- Оперетты:
- «Взаимная любовь»
- «Звёздный рейс»
- «Чемпион мира»
- «Южная ночь»
- «Я Вам пишу»
- Песни:
- «Где-то играет гитара»
- «Говорящее письмо»
- «Да, да, да»
- «Да здравствует юность»
- «Дай руку, товарищ далёкий»
- «Два Максима»
- «Десять последних минут»
- «Душою всех моложе мы»
- «Если хочешь ты найти друзей»
- «Ефрейтор в отпуске»
- «За тех, кто в пути»
- «Заздравная»
- «Зимний вальс»
- «Как у дуба старого»
- «Калина»
- «Комсомолия, вперёд!»
- «Мой город»
- «Морской козёл»
- «Нелегко расставаться»
- «Ночи весенние»
- «Письмо незабытому другу»
- «Под клёнами»
- «Под стук колёс»
- «Семнадцатилетний парнишка»
- «Сирень цветёт»
- «Сядь со мною рядом»
- «Ты близок нам, Вьетнам»
- «У нас в общежитии свадьба»
- «Шагает гвардия спортивная»
- «Шире круг»
- «Шумел сурово Брянский лес»
- Четыре пьесы на темы народностей СССР (для фортепиано в 2 руки, 1934)
- «Абхазская песня»
- «Крымская колыбельная»
- «Соловьи-голуби (татарская)»
- «Крымская любовная»
- Песенно-хоровые сюиты:
- «Здравствуй, Волго-Дон»
- «Казачья слава»
- «Письма за океан»
Дискография
- 1982 — «Сигизмунд Кац. Песни» — СССР, Фирма «Мелодия»
- 1984 — «Сигизмунд Кац. Песни в исполнении ВИА "Акварели"» — СССР, Фирма «Мелодия» (диск не вышел из-за смерти С. Каца). ВИА "Акварели" выпустили магнитоальбом с песнями С.Каца.
Фильмография
Кинематограф
Мультипликация
- 1955 — Трубка и медведь
- 1957 — Тихая пристань
- 1961 — Заокеанский репортёр
- 1961 — Окна сатиры
- 1962 — Кто сказал «мяу»?
- 1962 — Киножурнал «Фитиль» № 5 (сюжет «Юбилей»)
- 1965 — Приключения запятой и точки
Напишите отзыв о статье "Кац, Сигизмунд Абрамович"
Ссылки
- [www.sovmusic.ru/person.php?idperson=10 Портал «Советская музыка»: Биография и песни Сигизмунда Каца]
- [nostalgie.com1.ru/SB/Kac_Sigizmund/ Проект «Ностальгия»: Биография и музыка Сигизмунда Каца]
- [www.animator.ru/db/?p=show_person&pid=993 Сигизмунд Кац на сайте Аниматор.ру]
- Сергей Колмановский. [www.florida-rus.com/01-09/Kolmanovski.htm Кац со мною рядом] (очерк в журнале «Флорида»)
|
Это заготовка статьи о композиторе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кац, Сигизмунд Абрамович
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Музыканты по алфавиту
- Композиторы по алфавиту
- Композиторы оперетт
- Композиторы СССР
- Композиторы России
- Композиторы XX века
- Народные артисты РСФСР
- Лауреаты Сталинской премии
- Участники Великой Отечественной войны
- Выпускники Московской консерватории
- Члены Союза композиторов СССР
- Композиторы-песенники
- Похороненные на Кунцевском кладбище
